Лесная глушь

Попробует новичок да на том и порешит, чтоб искать на будущую зиму товарищей, — не возьмут ли в артель. Куда ближе обратиться, как не к учителю: он познакомит, мужички поприглядятся, — а уж там, коли Бог поможет, можно и самому учеников понабрать, и хозяйство по-путному обставить.

И нигде, можно положительно сказать, нет такого единодушия и товарищества, как в швецовских артелях. Нигде так не оправдывается и не приводится в исполнение заветная поговорка: «Один и в доме бедует, а семеро и в поле воюют», как в этом небольшом классе промышленников. Ходят они вместе; деньги делят поровну, безобидно, так что в зиму достанется каждому иногда свыше пятидесяти рублей ассигнациями; никогда не пользуются заслуженной славой хороших людей и мастеров, чтобы отбить у другой компании работу; только вывеси в окно пары две овчинных ремешков — и пройдут ребята мимо этой деревни в свою, знакомую. Не спорят и о том, если перебьет иной швец работу по соседству и засядет там, где другой сидел в прошлую зиму: тут весь народ знает друг друга и сам виноват, если запоздал и прозевал урочное время или худая слава на твою честь легла. В этом обоюдном братстве могут спорить со швецами одни, может быть, земляки-плотники питерские в своих артелях.

СЕРГАЧ (Очерк)

Приступая к рассказу об одном из оригинальных промыслов, составляющем исключительную особенность русского народа, спешим оговориться.

Промысел или способ прокормления себя посредством потехи досужих и любопытных зрителей штуками и пляскою ученых медведей не так давно был довольно распространен. Теперь, при изменившихся взглядах, при усилиях общества покровительства животным, промысел сергачей значительно упал и близок к окончательному падению. От столиц сергачей положительно отогнали: теперь не видать ученых медведей, пляшущих на окраинах, на дачах наших столиц в летнее время. Кое-как держится еще этот промысел около мелких ярмарок в глухих и отдаленных местностях, всего больше в северных лесных и южных степных губерниях. Но и на юге, в Одессе, организовалось общество покровительства животным, обеспечивается членами в разных других городах Херсонской, Подольской и Волынской губерний: оттого может быть теперь и на севере стали чаще появляться с медведями бессарабские цыгане. В то же время очень мало уже показывается и сергачей из Приволжья.

В наших северных великороссийских губерниях обычай водить медведей усвоен жителями известных местностей; большей частью водят их татары Сергачского уезда, Нижегородской губернии. И вот происхождение названия сергача, которое переходит с хозяина-поводыря и нa мохнатого плясуна; один проводник остается при своем неизменном названии козы. Имя сергач сделалось в последнее время до того общим, что будь поводатарь из Мышкина (Ярославской гyбернии), владимирец, костромич, ему непременно дается имя нижегородского городка. Часто, однако, появление плясунов повещается и еще более общим криком, говорят обыкновенно: «медведи пришли!».

Впрочем, мало-мальски знакомый с коренными, главными отличиями великороссийских наречий и говоров легко отличит сергача от мышкинца и владимирца: первый говорит своим мягким низовым нижегородским наречием, оба остальных суздальским грубоокающим. Цыгане с медведем решительно никогда не заходят на север, вероятно ограничиваясь своей благодатной Украиной. Однако не лишнее заметить и то обстоятельство, что нет правил без исключений, нет закона, безусловно неизменного: попадаются и такие, которые так себе надумали приняться за медведя, без исконного обычая предков, и потому неудивительно, если при расспросах признается поводатарь, что он не ближе, не дальше сосед ваш, только бы жил он на бору да водились в этом лесу медведи. Но это бывает очень и очень редко.

Ученые медведи носят еще название сморгонцов, наш «Сергацкий барин» переименовывался в «сморгонского студента, сморгонского бурсака», но это медвежье прозвище было распространено лишь в западной половине России, да и там теперь исчезло. Исчезновение произошло вслед за тем как прекратились, повымерли все те ученые медведи, которых воспитывал богач Радзивилл, знаменитый «Пане-Коханку» и на которых — по преданию — он ездил в Вильну и раз даже явился на сейм в Варшаве. По преданию этому (кое-как сохранившемуся на месте) Радзивиллу ловили медведей в густых первобытно-диких лесах Полесья по Припяти около Давид-Городка. Вели их 300 верст до знаменитой резиденции Радзивилла — Несвижа, в 3 верстах от которого (в фольварке Альбе) существовал разнообразный зверинец. Здесь косолапый ставленник отдыхал короткое время и затем уводим был в другое имение Радзивилла — местечко Сморгоны, лежащее на почтовом тракте из Вильны в Минск, в 30 верстах от города Ошмян и более, чем в 200 от бывшей резиденции князя Радзивилла.