Лесная колдунья

Злить в кафе забавную девчонку Кирилл не собирался. Тем более вела она себя здесь совсем не так, как он ожидал.

Никакого стеснения или неловкости не выказывала, будто сидела в таких кафе не первый раз, и не с подружками, а с парнями. Как должное приняла его неловкие ухаживания, на стул опустилась как королева. Кирилл впервые обратил внимание, что она… попросту красива!

Интересно, где были его глаза раньше? Если бы не искренний восторг сопливых мальчишек на улице, когда он непритязательно развлекался, Кирилл бы и сейчас этого не заметил.

Как-то раньше он не задумывался, какая она, Василиса.

Ну рыжая неимоверно, Кирилл никогда с такими рыжими раньше не сталкивался, голова как апельсин марокканский.

Ну глаза забавные, запоминающиеся. Когда Василиса злится, они желтеют, как у дикой кошки. Когда же спокойна — цвета гречишного меда на солнце. Кирилл в детстве ел такой, у бабушки на даче.

Кирилл сглотнул внезапно набежавшую слюну: бабушка частенько баловала его блинами. Пекла их на русской печи в маленькой баньке, а потом выносила румяные блины в сад на большущем керамическом блюде, а к блинам обязательно ставила глиняную миску с гречишным медом.

Мед так восхитительно и сладко пах, над ним тут же начинали кружить невесть откуда налетевшие пчелы, а солнце высвечивало это чудо до самого донышка простенькой обливной миски.

Кириллу порой снился плывущий в лето бабушкин сад; грубый деревянный стол, застеленный потертой веселенькой клеенкой в голубой цветочек; разлапистая яблоня у скамьи, то и дело роняющая на стол крошечные краснобокие яблочки, бабушка почему-то называла их «райскими» и варила из них изумительно душистое варенье…

Где это все?!

То ли было, то ли, правда, снилось…

Василиса даже после его замечания заглядывать в меню не пожелала. Небрежно отвела руку Кирилла в сторону и сказала:

— Нет, спасибо, я полагаюсь на ваш вкус. Кирилл со вздохом сожаления раскрыл корочки, ему было просто интересно, что выбрала бы девчонка. Кириллу, как только что выяснилось, вообще интересна любая мелочь, связанная с ней.

Он заказал, подумав, по отбивной — Лерка со своим мальчишкой уже добрых четыре часа таскала их за собой! — по паре крошечных пирожных, своих любимых, и по фирменному мороженому. Василиса стоически молчала, изо всех сил пытаясь не переводить заказ в цифры.

Кирилл подождал, пока принесут кофе и холодную минералку. Потом смотрел, как Василиса пила воду, на ее полудетском личике явственно читалось наслаждение. Поставил перед ней свой стакан:

— Это тоже тебе, я воду не пью.

— Но вы же две минералки заказали, — смущенно пробормотала девушка.

— Для тебя. Для себя — кофе. Лерка, помнится, говорила, что ты кофе не любишь…

Василиса кивнула и виновато призналась:

— Я к чаю приучена. Кофе мне горьким кажется, только запах нравится, тетя Катя каждое утро варит свежемолотый. — Ее лицо погрустнело. — А у нас одна мама кофе пила, но это так давно было…

Кирилл изумленно отметил, что глаза девушки потемнели, стали насыщенно карими, золотистые крапинки остались лишь у зрачков, сливаясь в светлые кольца. Никогда раньше он не видел, чтобы от настроения менялся цвет радужек, да еще так быстро.

— Почему — давно?.. — осторожно спросил Кирилл.

— Мамы уже нет. — Голос Василисы дрогнул. — У нее оказалось больное сердце, а мы и не знали.

Кирилл с трудом сдержал порыв переставить стул поближе и прижать к себе печальную девушку. Или хотя бы взять ее ладошку в свою. Или…

— А… отец? — хрипловато поинтересовался он и тут же натужно раскашлялся, прикрывая рот.

— Папа? — Василиса машинально взяла второй стакан и вдруг улыбнулась: прохладный, запотевший, он приятно холодил руку. — Папа у меня лесник, он здесь когда-то лесотехническую академию закончил, по этим же улицам ходил, так странно…

— А я с матерью живу. — Кирилл удивился своей внезапной откровенности, никогда он не чувствовал потребности знакомить кого-то со своей личной жизнью.

— Вдвоем? — Василиса опустила ресницы, изумительно длинные, пушистые, рыжие…

У Кирилла вдруг пересохло во рту. Он жадно глотнул кофе и пробормотал:

— Отца у меня никогда не было.

— Но… как же машина? Вы же говорили…

— Вернее, моя мать никогда не была замужем, — криво усмехнулся Кирилл. — А так, понятно, биологический папаша у меня имеется, куда ж без него…

— И-извините…

— Да не за что, малышка, это просто жизнь. Порой сволочная, порой вполне ничего, временами и светлые полосы прорываются, жаль, не так часто, как хотелось бы…

— А ваша мама, она…

— Она в полном порядке. До сих пор любит этого подонка. — Кирилл допил кофе и грубовато приказал официанту принести еще чашку, а девушке — апельсиновый сок, лучше холодный.

Василису смутил его тон, но официант лишь кивнул и тут же исчез.

— Черт, из-за этой истории всегда терпеть не мог сказок о любви с первого взгляда, — зло выдохнул помрачневший Кирилл. — Мать — я еще мальчишкой был — проговорилась — мол, как увидела этого типа, так сразу же…

— Я читала, так часто бывает. — Василиса смущенно покраснела.