Лесная лошадь

Женщина накрывала на стол, а я, словно не желая стеснять ее, глядел по сторонам. Я искал хоть малую деталь, за которую можно было бы зацепиться. Например, фотографии, они в крестьянской избе летопись: читай каждый, при желании тут все открыто взгляду чужого человека.

И я увидел эту обычную рамку с фотографиями. Я увидел старика со старухой в лаптях. Это, наверное, предки, думал я, дед и бабка. Увидел девушку, сидящую на старинном стуле в длинном платье, ботинках. Это - мать Васеньки. Увидел солдата с медалью, в зимней шапке со звездой. Не было сомнения, что предо мной был отец Васеньки. Были еще какие-то люди, наверняка родственники: сестры, тетки, дядья, шурины, девери, зятья, золовки, кумовья, тещи... Я искал Васеньку. Он располагался на самом видном месте в нескольких видах: годовалый, на столе, в чем мать родила; в том возрасте, когда под стол пешком ходят, лет двенадцати - в пионерском галстуке; в шестнадцать - с вилами в руках возле коровника; а вот и то, что мне надо: Васенька собственной персоной в форме военного моряка. Все было ясно. Дальше я уже мог не смотреть фотографии. Жизнь Васеньки была у меня как на ладони. Я уже знал не только кем он был, но и кем будет.

Сознаюсь, мне не очень понравился Васенька. Был он, по-видимому, фитюг фитюгом - узкий лоб, толстые губы, а главное, взгляд какой-то нахальный и невыразительно-скучный. И то, как он носил бескозырку, и татуировка на руке, и картинная поза "знай наших" не вызвали в моей душе симпатии к нему. По всей видимости, был он сутяга и жлоб и на флоте ему крепко за это доставалось - там не любят таких типов. Но это теперь не имело никакого значения.

Я сел за стол и стал рассказывать женщине о сыне.

- Ну, стало быть, - начал я, - знакомы мы с ним давно, еще на флоте подружились. Плавали на одном эсминце. Парень он толковый, дельный и, я бы даже сказал, геройский. Осенью на маневрах вышли мы в море. Шторм девять баллов. А тут команда по кораблю: "Человек за бортом". Громадная волна смыла за борт командира корабля. И первым, кто бросился спасать командира, был Васенька. Любили его товарищи, и начальство уважало. Был он отмечен в приказах, а однажды командир наградил его именными часами.

- А пьет он? - спросила женщина.

- Запаха не переносит. Только чай и лимонад. На флоте у нас с этим строго. А как демобилизовался с флота, подался в лесники. "Сейчас, говорит, теснят природу. Ее защищать нужно". И уехал в лес. Приняли его хорошо. Дали дом, ссуду на хозяйство, обход. Теперь он лес караулит. Дом у него просторный, теплый, свет ему провели, телефон, телевизор купил. Утром встанет и идет в лес. Воздух хороший, природа, благодать. Браконьеры его очень уважают. "Мы за вас, говорят, Василий Петрович, голову отдадим".

- Иванович он, - перебила женщина.

- Вот я и говорю, - бодрился я. - "Мы за вас, Василий Иванович, голову готовы отдать". И в лесхозе он на виду. В праздники благодарности ему выносят, премии дают.

- А не курит он?

- Курил. Теперь бросил. Ни к чему, говорит, мне этот яд в себя пускать. Какая от табака польза, один вред. Я, говорит, до ста лет хочу прожить и много добра сделать людям. Вот поступлю в Лесную академию, лесничим стану.

- Это хорошо. Я всегда ему говорила: учись, Васенька. Ученье - свет, неученье - тьма. И отец, когда на фронт уходил, говорил: "Расти сына. Пусть он будет ученым человеком".

Она сидела передо мной, эта пожилая, усталая женщина. У нее были узловатые натруженные руки, пальцами она теребила фартук и вглядывалась в меня, стараясь не упустить ни одного моего слова, а я говорил и говорил о незнакомом мне Васеньке, расписывал его райскую лесную жизнь и думал: "Как прекрасна материнская любовь. Есть любовь жены к мужу, работника к работе, но любовь матери самая чистая и святая. Часто ли мы это осознаем, часто ли отвечаем своим матерям на их любовь? Нет. Гораздо чаще мы обижаем их, не пишем писем. Я и сам недалеко ушел от этого Васеньки. И моя мать месяцами не получает от меня писем, не зная, здоров я, болен, есть ли у меня что надеть, сыт я или голоден".

- Не женился он? - опять перебила меня женщина.

- Как нет, женился.

- И какая она у него, жена? - осторожно спросила женщина.

- Ну, какая. Молодая, заботливая. Весь день только и говорит: "Мой Васенька да мой Васенька". Очень она Васеньку любит.

- Ну и слава богу, главное, чтоб они друг друга любили, а остальное придет.

- Сын у них родился, - сказал я. - Васенька говорит: очень он на деда похож. Иваном они его назвали.

Женщина всплакнула.

- Вы не беспокойтесь, - заволновался а. - Все у них хорошо. Все у них есть. Он приехать сейчас не может, потому что у него работы много. А справится с работой, и приедет вместе с внуком.

- Хоть бы мне на него одним глазом посмотреть, - сказала женщина и глубоко задумалась.