Лесная невеста. Проклятие Дивины

Избрана кружила по стене, кутаясь в зимний плащ на меху. Ее била дрожь, но в избе, где топилась печка, ей не становилось лучше. У нее было чувство, что она гибнет и тащит за собой в бездну весь мир. Зло, которое она натворила в своей безрассудной жажде власти, еще не искуплено. Хедин пытался убить ее брата; пусть она не просила варяга об этом, но он решился ради нее, а значит, перед богами в смерти Зимобора была бы виновата именно она. И боги еще не простили ее, как она надеялась. Наказание настигло ее на самом краю света, и дальше бежать некуда.

Некуда? Мелькнула мысль о Хродгаре: у него есть отличный корабль и сильная дружина. Правда, он сам изгнанник и у него нет дома, но разве мало на свете земель? Не здесь, так на других берегах Варяжского моря найдется сколько угодно стран и городов, где их примут со всем почтением, ведь она – дочь князя, а Хродгар – сын конунга, оба они ведут свой род от богов. Многие почтут за честь принять их.

Но тут же она сама устыдилась своих мыслей. Плесковская земля приняла ее как родную, доверила ей власть над собой, свое благополучие и безопасность. Невольно Избрана навлекла смертельную опасность на этих людей, но никто не упрекнул ее; плесковичи назвали ее своей повелительницей и готовы разделить ее судьбу. А она сначала приманила на них огромное войско, а теперь думает сбежать.

Но разве может она их защитить? Даже если она сама возьмет меч и сядет на коня…

Конь Марены… Женщина на коне Марены… Как-то так грозил ей старый Громан, давно сгнивший, надо думать, в порубе. Если она возьмется за оружие, как он говорил, то на коне ее поедет сама Мать Мертвых.

Но дружина Хродгара и все ополчение, которое удастся собрать, никогда не одолеют смолянское войско. Плесковцы погибнут напрасно и не спасут ни ее, ни себя.

Оставался только один выход, и Избрана ясно видела, что он действительно единственный. Она должна бежать, но не за море, а туда, к Зимобору. Бежать немедленно, сейчас же, пока не прошла ночь, потому что на рассвете он наверняка поведет своих людей на город. Ему нужна она, его сестра-соперница. Пусть он ее получит. Пусть он выдаст ее замуж хоть за Пепелюху-водовоза, косоглазого холопа-полудурка, пусть загонит ее хоть в самый глухой лес, пусть хоть голову ей отрубит! Но тогда у него не будет больше причин разорять Плесков. Она поставит условие, чтобы он немедленно увел войско назад, и Зимобор согласится. Избрана хорошо знала миролюбие брата, которое так часто казалось ей глупым, но сейчас в этом было спасение Плескова.

Она развернулась и пошла вдоль заборола к башне, где была лестница во двор.

– И правильно, княгиня! – одобрил десятник Громша, когда она проходила мимо. – Только зря мерзнешь тут, а если кто появится, неужели мы не увидим? Иди отдыхай, если что, мы сразу к тебе пошлем.

Избрана спустилась по лестнице и прошла через двор к воротам.

– Княгиня! – изумился тамошний дозорный и окликнул своего десятника. – Травко, ты где? Тут княгиня пришла!

– Нечего кричать, открывай ворота, – велела Избрана. – Мне нужно выйти.

– Зачем? – Изумленный десятник оправлял пояс и плащ, и видно было, что он не верит своим глазам. – Княгиня, куда ты?

– Не твое дело. В святилище, – подумав, добавила Избрана, понимая, что хоть какое-то объяснение дать надо.

– Одна? Ночью?

– Раз иду, значит, нужно! – Избрана строго взглянула на него. – Не твое дело, Травко, рассуждать, куда и когда княгине идти! Твое дело ворота сторожить и открывать, когда прикажут!

– Да я разве… Только как же ты одна пойдешь? Княгиня! Да мало ли что! А если эти подойдут! Белуга, буди Стожара, идите вдвоем – проводите княгиню!

– Не нужно меня провожать.

– Ну…

Тем временем ворота открыли, Избрана вышла, но Белуга и Стожар потянулись за ней. У них в голове не укладывалось, что княгиня среди ночи, да еще когда под боком огромное вражеское войско, пойдет к святилищу одна! Конечно, двое кметей мало чем ей помогли бы, но большего десятник сделать не мог, а на душе будет легче.

Ворота детинца перед ней открыли быстрее: здешние дозорные тоже удивились, но все же у княгини могли быть свои причины отправиться в святилище даже ночью. Двое кметей так и шли за ней, и десятник у городских ворот решил, что она сама взяла их с собой.

Но, оказавшись на берегу, Избрана пошла вовсе не к святилищу.

– Я иду к моему брату Зимобору, – отчеканила она, обернувшись к провожатым. – Хотите – идите со мной, хотите – возвращайтесь. Но будет так, как я сказала. И больше я от вас ничего слышать не желаю.

Кмети переглянулись, промолчали и, помедлив несколько мгновений, пустились догонять княгиню. Торопливо миновав молчащие, вымершие дворы, Избрана оказалась в поле и тут замедлила шаг. В этих лесах она два или три раза бывала на охоте, но где находится Заев лог, не знала.

– Туда, княгиня, правее по тропочке, – махнул рукой Белуга.