Лесная невеста. Проклятие Дивины

На другой день Зимобор велел собрать вече, коротко рассказал о прошедших событиях, и смоляне без споров признали его своим князем. Народ и обрадовался, и явно испытал облегчение, избавившись от угрозы войны и заполучив в князья мужчину, доказавшего, что заслужил так называться.

Но у самого Зимобора торжествовать не было ни времени, ни желания. Дел накопилось очень много, и самым важным из них было полюдье – без этого ни один князь не удержится у власти, потому что не сможет содержать дружину, святилище и дом. Приходилось торопиться, чтобы успеть обойти землю и вернуться в Смолянск до того, как вскроются реки, но мысль о пропавшей без вести сестре не давала ему покоя. Зимобор даже сходил на поклон к старой княгине Дубравке, но она только грозила ему небесными карами, не желая верить, что он никак не причастен к исчезновению Избраны. Судя по горестному виду старой княгини, она сама была в полном неведении о судьбе дочери.

Он надеялся найти помощь у кого-то другого, но волхвы развели руками.

– Гадать по воде – дело женское! – сказал ему Здравен. – Громана бы спросить, у него сестра матери знатная ведунья, он-то вон теперь где…

– Где?

– А то ты не знаешь? – Жрец покосился на него недоверчиво и осуждающе.

– Да я-то не ясновидящий! Вяз червленый вам в ухо! – Зимобор досадливо хлопнул себя по колену. Все теперь хотели от него слишком много и сразу. – Что вы все на меня киваете, как будто я и есть Сварог, у меня четыре лика и я все стороны света разом вижу! Мне дружину кормить надо, в поход снаряжать, дань собирать. То одно, то другое, а ты еще хочешь, чтобы я под землей видел!

– Вот, знаешь ведь, что он под землей!

– Что, умер? – Зимобор сел. – От чего? Давно? Ну, дела…

– Не умер. В порубе сидит. Сестра твоя велела…

– За что? – Зимобор был изумлен.

Как ни хорошо он знал Избрану, а такой отваги от нее не ожидал. Родичи Громана, убоявшись, как бы им не пришлось разделить его участь, уехали в леса и пока не знали о перемене власти в Смолянске.

– Диковину какую-то они не поделили. Она и велела его в поруб бросить.

– Ну, народ! – Зимобор вскочил и устремился вон, не попрощавшись. – И хоть бы кто сказал!

Вернувшись на княжий двор, он велел освободить Громана из поруба, с облегчением убедившись, что тот все-таки жив. Когда жреца сводили в баню и привели в приличный вид, Зимобор позвал его к себе. Несмотря на худобу и сильный кашель, Громан выглядел весьма удовлетворенным. Бывший верховный жрец был явно рад, что его обидчица-княгиня исчезла, а смолянский престол занимает мужчина, на стороне которого он был с самого начала. Его предсказания оправдались, и он был даже горд, что так пострадал за них.

– Теперь обратятся к нам лики наших богов! – говорил он, покашливая, и вся дружина с напряжением и надеждой прислушивалась к его слабому сиплому голосу. – Теперь истинная весна наступит. Ты, князь Зимобор, победил Марену, принес нам свет. Теперь найди себе жену достойную, и станешь равен самому Тверду, пращуру племени нашего.

– За женой я по весне поеду. Ты мне скажи, где мне теперь сестру искать? Уж не у Марены ли она сама?

– Увезла она зеркало?

– Какое зеркало?

– А такое, из-за которого я в порубе очутился. Глянул бы ты в него – сразу бы ее увидел.

– Не знаю я никакого зеркала, – устало ответил Зимобор. Только волшебства ему теперь не хватало для полного счастья! – А как-нибудь иначе можно узнать, где она и что с ней? У тебя, говорят, сестра матери по воде хорошо гадает – попроси, пусть поищет.

– Я сам поищу. Только иначе… Завтра на заре приходи в святилище.

Громан уковылял к себе домой, Зимобор задумчиво смотрел ему вслед. За прошедшие месяцы Здравен освоился на месте старшего жреца, и что теперь делать – смещать его и возвращать Громана? Которого предпочесть, которого обидеть? И Зимобор опять вздохнул, вспоминая Избрану. Сколько сложностей она ему создала – и конца им пока не предвиделось. Но главной сложностью было ее исчезновение, и если бы она сейчас объявилась, он простил бы ей все разом.

На заре князь уже поднимался на мыс. Громан ждал его позади резных ворот: перед идолом Перуна был разожжен огонь и лежал щит бога с позолоченным умбоном.

– Летал я в поднебесье сизым соколом, говорил я с Перуном, – кашляя, сказал Громан. После освобождения из поруба он кашлял беспрестанно, и Зимобор вдруг понял, что тот уже совсем скоро встретится с богами и волноваться из-за должности верховного жреца не станет. – Вода не знает, где твоя сестра, а огонь знает. Огонь видел ее. А Перун говорит: не оставляй Марену на свободе, одержал победу – закрепи. А не то она опять в силу войдет и на черного коня сядет. В руках ее – меч. Сейчас покажу тебе ее. Смотри.