Лесная нимфа

– Когда? Ты очумел?!

– Да ты вспомни! Он еще заржал тогда. «Шутите», – говорит.

– Вспомнил…

– Вот же гадство, совсем из головы вон! – сокрушался Бугорок. – За ним надо было за первым. Это тряпье сразу же расколется.

Кролик молчал. Тут Бугорок обратил внимание, что Юрка с любопытством прислушивается, и велел ему пойти занять места. Юрка послушно перетащил свои вещи в вагон и вернулся в тамбур. С объемистым рюкзаком Кролика его зажало в дверях, и он успел услышать отрывистое и по-прежнему непонятное:

– …привезу. А ты пока развлекай этого.

– Я? – почему-то испугался Кролик.

– Я же сказал: развлекай. Подъеду, не рыдай!

После этих слов Кролик раздвинул двери и помог Юрке втащить остальные вещи. Бугорок остался в тамбуре, вынул из карманa сигареты. Но в Толоконцеве, на первой же станции, он соскочил с подножки и побежал через пути к электричке, идущей в город.

– Забыл кой-чего, – пояснил Кролик, заметив, что Юрка смотрит в окно. – Догонит.

Он достал из рюкзака две бутылки пива, и Юрка успокоился.

…Ровно в десять утра дверь в кабинет Натальи отворилась. «Точно!» – одобрительно подумала она и с любопытством подняла голову, ожидая, что сейчас наконец увидит одного из той четверки, но вместо юноши на пороге стоял высокий сутулый мужчина с выражением застарелой усталости на остром лице.

– Разрешите? Я – Степцов, тут повестка пришла… – Он держался неуверенно.

Наталья невольно подняла брови.

– Здравствуйте, Сергей Юрьевич… Но ведь я выписывала повестку вашему сыну.

– Да, я знаю. Но его нет. Он на рыбалку уехал.

– Когда?

– Вчера.

– Ах жаль! – Наталья с досады хлопнула ладонью по столу. – И когда вернется?

Худые плечи поднялись и опустились. Наталья глянула непонимающе:

– Не знаете?

– Да он вроде и не собирался ехать, ничего не говорил, никого не предупреждал. А тут прихожу – записка, что уехали, и эта повестка ваша на полу возле стола валяется. Думаю, надо пойти, предупредить, чтоб не ждали.

– Погодите, – сказала Наталья. – Как это – валяется? Вы разве повестку не в почтовом ящике взяли?

– Нет, – покачал головой Степцов. – Она на полу, в комнате, скомканная, ва… лежала.

– Кто же ее получил? Ваша жена?

– Нет, она тоже удивилась: почему повестка, откуда?

– Значит, ее получил все-таки Юра?

– Выходит, так, – развел длинные слабые руки Степцов.

– Получил, прочитал – и все-таки поехал на рыбалку, – продолжала Наталья. – Интересное дело! Он что у вас, вообще такой?

– Какой?

– Безответственный.

Светлые глаза Степцова не утратили усталого выражения. Он молчал.

– «Мы уехали…» – прочла Наталья. – С кем?

– Видимо, зашел за ним кто-то. Дома надымлено. Мы-то не курим.

– А с кем он обычно рыбачит? – спросила было Наталья, но, уловив пустоту во взоре собеседника, расширила рамки вопроса: – С кем дружит?

Степцов надолго задумался, потом встрепенулся:

– С ребятами.

Похоже, даже в этом он не был уверен!

Наталья опустила глаза.

«Ничего себе! Пожалуй, его даже и спрашивать бесполезно, где был сын тем майским воскресеньем. Явно не помнит, а скорее всего – не знает».

– Может быть, есть смысл позвонить вашей жене? – сказала она.

– Для чего?

– Вдруг она в курсе, куда именно и с кем поехал ваш сын?

– Ну что вы! Она, знаете, пишет диссертацию… – В его голосе проскользнула тень горечи, и это было едва ли не первое живое выражение. – А впрочем… Разрешите? – И потянулся к телефону, набрал номер: – Анна, как зовут того мальчика, с которым Юра ездил на рыбалку? В прошлый раз. А, да, спасибо. – Он положил трубку.

– С кем вы говорили? – поинтересовалась Наталья.

– С женой.

Наталья откинулась на спинку стула.

– И она у вас ничего не спросила?

– Нет. А что?

«Странно! Их не интересует даже, зачем сына вызвали в милицию!»

Такого ей еще не приходилось видеть. Анненская, к примеру, по сравнению с этими родителями – образец материнской заботливости.

– Ну хорошо. Так как же зовут того мальчика?

– Кролик, – сообщил Степцов.

– Это фамилия такая?

– Не знаю…

– Вы что, серьезно это? – тихо спросила Наталья.

– А что? – удивился Степцов.

Помолчали.

– Кролик… – взяв себя в руки, повторила Наталья. – Может быть, это прозвище? Как он выглядит?

Припоминал Степцов мучительно долго.

– Да, это прозвище, – проговорил он наконец. – У него глаза такие… красноватые… будто усталые или заплаканные. Видимо, поэтому его и прозвали Кроликом. Он такой понурый…

– Но имя, имя! Имя-то его вы хоть когда-нибудь слышали?

Степцов снова погрузился в раздумья.

– Что-то вертится в голове…

– Ну, ну! Как его зовут? Игорь? Володя? Леша?

– Леша – это другой, кажется, – выговорил Степцов. – А этот? Коля? Нет… Дима? Кажется, Дима.

– Анненский? – неожиданно для себя самой быстро спросила Наталья.

– Если я не ошибаюсь, – протянул Степцов, свешивая, будто ненужные, руки вдоль тела. – Не исключено… Кажется…

Наши дни

– Ну, поехали.

– Ой!..

– Ага. Не поехали мы. А почему? Ручник забыли.

– Ох…

– Больше газу надо давать, мы в снегу стоим. Опять забыла?

– Э-э… печка гудит, на нервы действует.

– Ты что же, нервная?!

– Ну да, но не вообще, а сейчас. Это от страха. Я таблетки пью, к экзаменам готовлюсь.

– А что к ним готовиться? У тебя они еще не скоро, сдашь с божьей помощью.