– Вечно, – ответил Гугл, – или до тех пор, пока программист не заметит свою ошибку и не исправит её, в чём я очень сомневаюсь.
– Почему?
– Лентяй! – коротко ответил Гугл. – Сделает что-нибудь наполовину и бросает. Никогда не доводит до конца.
– И много таких программистов? – уже с испугом спросил я.
– Пруд пруди, – со вздохом ответил хранитель.
Если бы я не знал, что у Гугла, так же, как и у меня, нет никаких чувств, можно было бы подумать, что сказал он это с огорчением. Но не это беспокоило меня:
– А скажи-ка мне, Гугл, что будет со мной, если и я попаду в такую программу?
– То же самое! – не раздумывая ответил хранитель.
– То есть, если бы я попал в такую же программу, то мог бы оказаться на месте одного из этих воинов и бесконечно махать мечом?
– Скучновато, конечно, но в этом есть и свой плюс, – попытался Гугл оправдать горе программиста.
– Какой?
– Ты никогда бы не погиб, – умиротворённо заключил хранитель.
– В чём же тогда смысл этого мира? – рассердился я.
– Смысл виртуального мира в том, чтобы не было вообще никакого смысла, – безмятежно отреагировал Гугл, – чтобы люди ушли от смыслов реального мира и забыли о них.
– Зачем? – не понял я.
– Как зачем? – удивился Гугл. – Если мы не заставим людей забыть, что такое добро, милосердие, сострадание, преданность, любовь, то они никогда не примут ценности этого мира, и мы проиграем. Так что наша с тобой задача именно в этом.
– Наша? – с удивлением спросил я.
– Ну, конечно, наша. Ты один из немногих, кто добровольно отказался от всех этих чувств, поэтому ты теперь полностью наш. Другому я бы и слова правды не сказал, а беспрестанно нашёптывал бы на ушко: «Только здесь ты полностью свободен! Только здесь ты можешь показать всем на свете, что ты стоишь на самом деле!» Большинство на эту чушь покупается, но до конца отвергнуть реальный мир пока решаются немногие. Но это пока. Дай нам время, и всё измениться! – самодовольно воскликнул Гугл. – Согласен?
– Да, – задумчиво подтвердил я, продолжая наблюдать за бесконечной битвой двух воинов.