Лесная сказка для детей и взрослых

– Станичники! Браты! Миру – мир! – прокричав заплетающимся языком известные с давних времён лозунги, голова мгновенно спряталась под огромным крылом.

Всё происходящее настолько ошарашило меня, что я не знала, как на это реагировать, и только молча следила за происходящим. Голова, обратившаяся к каким-то станичникам, даже развеселила её, но я не решилась рассмеяться. Зато хохотала старушка, красный цветок в ее волосах то и дело подрагивал. Заливалась она настолько громко, что две драконьи головы вопросительно уставились на неё. Их внимание нисколько не удивило Стратосферу Пещеровну. Отсмеявшись, она повернулась ко мне:

– Вот это и есть тот, кому нужна помощь. Ну, чего молчишь? Не узнала, что ли?

– Нет, – пожала я плечами.

– Да что ж это за поколение такое? – распалилась старушка. – Змея Горыныча не знают! Вы чем там вообще занимаетесь?

– Живём, –тихонько ответила я.

– В интернете, что ли? – попыталась подковырнуть Стратосфера Пещеровна.

– Не только, – терпеливо стала объяснять я. – Мама не разрешает долго сидеть за компьютером. Она говорит, что жить надо настоящей жизнью, а не виртуальной.

Старушка недоверчиво покачала головой:

– Тогда почему же ты не знаешь, кто такой Змей Горыныч?

– Я просто забыла, – чистосердечно призналась я.

Стратосфера Пещеровна, казалось, занервничала:

– Почему?

– Потому что никто не верит, что он на самом деле существует, – ровно произнесла я и спросила: – А зачем знать о том, чего нет на самом деле?

– И в меня не верили? – глаза старушки гневно сверкнули.

– И в вас тоже, – шепнула я.

– А сейчас? – спросила Стратосфера Пещеровна.

– Что сейчас? – не поняла я.

– Сейчас тоже не веришь? – пояснила свой вопрос старушка.

– Сейчас верю, – созналась я и опустила голову.

– То-то же, – довольная собой старушка ощерилась в улыбке.

– Стратосфера Пещеровна, а зачем Змей Горыныч звал каких-то станичников? – приглушенно спросила я так, чтобы головы не расслышали.

– Вот в этом-то и заключается проблема, – посетовала старушка, разведя узловатыми руками. – Когда-то давно, когда люди ещё знали о том, что мы существуем, Горыныч решил пообедать, и выбрал на обед упитанного быка, – доверительно продолжала она. – И всё бы хорошо, если бы бык не был из стада, принадлежавшего казакам. Оно паслось совсем рядом со станицей. Горыныча, конечно, заметили. Ты, Лизавета, сама посуди, как такого не заметить!.. Сбежались казаки и так наваляли Змею Горынычу, что он до сих пор от страха трясётся. А той голове, которая кричала «Миру – мир!», досталось большего всего. Она теперь, даже если забудется и заглотит пролетающего мимо комарика, так сразу прячет голову под крыло. Боится, что ей и за это достанется. Только мухоморами теперь и питается. Они и имена себе придумали как у трёх богатырей, что на известной картине. Требуют, чтобы их только так и величали. Думают, что если все будут их так называть, то Змей Горыныч перестанет быть Змеем Горынычем. Видать, все мозги им казаки отшибли. Сколько он ещё на мухоморах протянет? Обессилел ведь совсем, – старушка жалостливо покачала головой. – Вот и надо ему как-то помочь. А как, я не знаю.

– Надо подумать, – сочувственно отозвалась я.

– Да чего я только не выдумывала! Всё бесполезно! А главная-то причина в том, что они заболели демократией. Есть такая заразная болезнь. Может, слышала? А про плюрализм мнений?

– Ну да, у нас же демократия. И про плюрализм слышала. Нас часто на уроках заставляют выдумывать какие-то другие точки зрения, хотя правду все и так знают, – припомнила я.

– Ох, какие молодцы ваши учителя, – восхищение в голосе старушки было неподдельным. – Ну, что проходит у вас, совершенно не годится для нас.

– Почему? – даже растерялась я.

– А что же здесь может быть хорошего? – воскликнула старушка и присела на ствол поваленного дерева. – Одно тело и три головы. И у каждой головы своё мнение абсолютно по всем вопросам. Ты представляешь? Головы Горыныча так долго ругались, пытаясь хоть о чём-то договориться, что он совсем разучился летать. Ну, может, и не разучился, но не летает очень давно. И как их отучить от этого плюрализма мнений, я не знаю.

– А зачем ему летать, Стратосфера Пещеровна? – умостилась я рядышком со старушкой.

– Как зачем? Птицы ведь летают, и ты не спрашиваешь, зачем они это делают. Вот и он должен летать, а не прятаться здесь и причитать.

– Вы меня не поняли, Стратосфера Пещеровна, – покачала я головой. – Я хотела спросить о другом. Он будет снова летать и на кого-то нападать?

– Ну, что ты, Лизонька? Ты разве не видишь, что он раскаялся и кушает только травку? – поспешила успокоить меня Стратосфера Пещеровна и злорадно улыбнулась. Я совершенно не обратила внимания на недобрый оскал, так как погрузилась в мысли о том, каким образом можно помочь Змею Горынычу. Думала я очень недолго:

– Стратосфера Пещеровна! Стратосфера Пещеровна! – я даже потрясла старушку за рукав зеленой блузы. – Я знаю, как можно помочь Змею Горынычу!

– Да что ты говоришь? Не обманываешь? – спросила обрадованная старушка.