Лесная смерть

— Спасибо, Тони, и прощай…

Оглушительный выстрел, запах пороха, болезненный стон, глухой звук рухнувшего на пол тела! Она выстрелила! Она все-таки выстрелила!

Меня весьма энергично катят к выходу; снаружи холодный дождь хлещет меня по щекам; коляска, подпрыгивая, быстро катится по колдобинам. Она выстрелила — убила она его, или он только ранен? И при чем тут Бенуа? Похоже, голова у меня вот-вот разорвется на мелкие кусочки! Ну откуда же у Тони-Иссэра могли оказаться ключи от квартиры Бенуа?

Негромкий щелчок — открывается дверца машины, ай! Она просто-таки швыряет меня на пол, хлоп — мое кресло оказывается рядом со мной, наполовину меня придавив; машина, словно взбесившийся зверь, резко срывается с места; наверное, Элен воспользовалась машиной Тони; Господи, а как же моя Иветта — вызвал ей кто-нибудь «скорую» или нет? Мерсье сейчас истекает кровью на полу сарая для садовых инструментов, Иветта лежит где-то посреди дороги, окровавленный труп Поля покоится на сиденье разбитой машины — для меня это уже слишком; такое ощущение, будто мне сделали укол адреналина: страшно кружится голова.

При чем тут Бенуа…

Машина резко тормозит. Дверца открывается, громыхает мое кресло, Элен — с весьма неожиданной для столь хрупкого создания силой — хватает меня в охапку и швыряет в кресло; я оказываюсь в крайне неудобной позе, все время куда-то соскальзываю, однако она, не замечая этого, уже быстро — и довольно резко — катит коляску, ни на секунду не переставая бормотать себе под нос: «Негодяй распоследний, все — негодяи, негодяи и воры»; я, как могу, стараюсь удержаться в коляске, ухватившись за нее здоровой рукой; мы проезжаем по какому-то коридору и оказываемся в лифте; рука Элен в нетерпении нервно похлопывает о стену кабины; я сжимаюсь в комок; если только с Виржини что-то случилось, это будет ужасно. Неужели может быть нечто еще ужаснее того, что уже произошло?

С легким шипением дверь лифта отползает в сторону. Коридор. Я узнаю его по запаху — это коридор, ведущий к квартире Бенуа. Никогда бы не поверила в такое. Надо же: узнать запах коридора. Сколько раз я проходила через него, весело смеясь. К горлу тут же подкатывает какой-то ком, и мне становится трудно дышать. Коляска останавливается. Звук поворачиваемых в замочных скважинах ключей. У нее есть ключи от квартиры Бенуа. Господи, но в силу какого волшебства они оказались у нее? Дверь — со зловещим скрипом — отворяется. Холодно. Запах давно непроветриваемого помещения.

— Виржини? Дорогая моя, ты здесь?

В ответ — ни звука. Бросив меня посреди гостиной, Элен мечется по комнатам. Квартира не так уж и велика: спальня, гостиная, кухня, ванная. А в спальне — большая-пребольшая кровать. У меня вдруг делается так худо в животе, что того и гляди вырвет. Здесь пахнет не только давно непроветриваемым помещением, но и чем-то еще. Причем пахнет совершенно отвратительно. Чем-то гниющим, разлагающимся. Протухшим мясом.

— Он солгал, ее здесь нет!

Что же способно так жутко вонять? В мозгу у меня проносится кошмарный образ: полусгнивший труп Бенуа на кровати. Но нет — Бенуа похоронили, об этом я знаю от Иветты. А вдруг… нет, это слишком ужасно, о таком и думать нельзя; но тем не менее… Дети… Те части тел, что были изъяты у трупов… вдруг убийца спрятал их здесь? В нежилой квартире, куда никто уже не приходит?

— Он солгал! — не своим голосом вопит Элен, швырнув при этом что-то о стену.

Звон разбитого стекла. Может быть, это та самая фотография, на которой Бенуа, улыбаясь, выходит из бассейна?

— Придется вернуться туда.

Нет, Элен: нужно просто вызвать полицию! Бах! Мне это мерещится, или входная дверь и в самом деле захлопнулась? И она бросила меня здесь? Стук каблуков удаляется по коридору. Я нажимаю на кнопку — кресло катится вперед; натыкаюсь на что-то твердое, поднимаю руку и нащупываю какую-то гладкую поверхность. Буфет? Черт побери, Элен, не бросай меня здесь!

Прислушиваюсь: ни звука. Она уехала. А я осталась одна в квартире Бенуа. Наедине с его призраком. Наедине с призраком нашей любви. Наедине с мерзким запахом протухшего мяса. Элен сейчас вернется в сарай и прикончит этого несчастного психа, а мне остается только ждать — здесь, в кромешной тьме, пропахшей пылью, где вдобавок еще и что-то разлагается, испуская жуткую вонь! Нет, Элен, ты просто не вправе так поступать.