Лесная ведунья

А напротив сидел граф Гыркула, и, помешивая вино в бокале палацем, издевательски взирал на вождя Далака. И вот я точно знаю, что потасовку затеял клыкастый! Абсолютно точно. Просто знаю я вампиров!

— Граф! — прошипела, едва ступила на землю перед избушкой.

Поганец на меня глянул лишь мельком, и вновь издевательски воззрился на волкодлака на грани оборота, произнес:

— А причем тут я? Я лишь спросил.

Ага, спросил! Так я и поверила! И без политесов и реверансов, сказала прямо:

— Прокляну, а потом клюкой тресну!

Вампир замер. Затем медленно голову повернул, на меня уставился потрясенно, и спросил, сам не веря в то, что спрашивает:

— Валкирин?!

Но его вопрос утонул в оглушительном визге одной из кикимор:

— АСПИД!!!

И все «спокойствие» присутствующих замерших в предвкушении драки между вампирами и оборотнями, смело волной истерии.

И чего только в выкриках не было:

— Спасайся, кто может!

— Они ж вымерли!

— Аспид? Быть не может, а если может… то я пошел.

Ну вот, один здравомыслящий есть, со мной нас двое, и мы бы пошли отсюда, ох и пошли бы.

Но самым выдающимся был выкрик:

— Осени меня крест господен, это ж аспид!!!

И мы все в полнейшем изумлении уставились на моровика. Просто где нечисть и где крест господен?

Моровик под общим ошарашенным вниманием сник, стянул с себя маску и иллюзию, и вылез из-за стола обычным чертом.

— Прощения просим, — извинился, шмыгнув пятачком, — я ж у этих, монахов которые, работаю под прикрытием, вот и поднабрался лексикону церковного.

Да мне все равно, просто — чертей же никто не звал. Более того — выгнала, лично же выгнала! Ну а коли остался, сам виноват.

— Кикиморы, — протянула, недобро глядя на нарушителя, — он ваш.

За стол садилась под радующие слух вопли молящего о спасении черта. Не спасу! Из принципа не спасу! Вот не буду спасать и точка!

«Леший, ты пригляди за ним», — попросила просительно.

«Ладно, выведу к утру», — согласился друг верный.

«К полуночи, — совсем просительно».

«Да к полуночи он только испугаться то и успеет, но процессу воспитательному не быть, Веся»

«Ну ладно, — сдалась я. — В час ночи?»

«Ужо!» — рявкнул на меня леший.

«Значит в два, — постановила уверенно.»

И на этом перешла к делу.

Ну как перешла…

Сначала пришлось понаблюдать за тем, как аспид, которому, между прочим, почетное место на том конце стола выделили, аккурат на против меня… метров через пятьдесят, подходит к вампирам и самому Гыркула говорит тихое:

— Подвинься.

И граф, вообще ничуть не возражая, взял и подвинулся.

Да что там граф — сидящие на другой стороне волкодлаки подвинулись тоже.

Все подвинулись. Да так старательно, что с той стороны длинной скамьи свалилось два вампира и три волкодлака. И главное — никаких возражений. Вообще никаких. Насильно освобожденные от занимаемых должностей вампиры и волкодлаки резво умотали к моровикам, и желания возвернуться не выказали никакого вообще.

Я проводила их завистливым взглядом, нервно покосилась на севшего аспида… и на русалок с оставшимися кикиморами. Те даже вампиров не боялись, а перед аспидом оробели, и поднести ему чарку вина да закусь не решался никто. И вот я выразительно смотрю на русалок, те выразительно на кикимор, последние делают вид, что их тут не присутствует. Да так старательно делают, что как-то вдруг словно ниже ростом стали. И тут одна из кикимор возьми да и скажи:

— А говорят, аспиды они вообще всех любят. Как кого поймают, так и давай любить!

Русалки рванули прочь синхронным слаженным отступлением, да так споро, что и чарка и кувшин с вином, что в руках держали, чуть наземь не грохнулись. И грохнулись бы, но аспид руку протянул и снедь зависла в воздухе. А затем медленно, завораживающе, подплыла к нему по воздуху, и этот… любвеобильный, спокойно сказал:

— Я не гордый, сам себе налью.

Это было не совсем правильно — я на пир позвала, мне отвечать за то, чтобы гостям все понравилось. Уже собиралась кикиморам прямой приказ отдать, да домовой выручил — поднес дорогому, хоть и страшному, гостю бутербродов с ветчиной, колбасы нарезной, да тарелку с приборами. Выручил меня домовой, сильно выручил.

А спустя десяток минут вернулись и повинившиеся русалки, видать Водя им внушение сделал.

И вот мы ждем.

Все ждем.

Гости то уже успели и насытиться и выпить, мне бы слово пора брать, да ждем, не жалуемся, на аспида вообще сложно жаловаться, а уж тем более торопить с трапезой.

Но аспид вдруг сам проявил инициативу.

— Меня ожидать не надо, госпожа лесная хозяйка, говори слово свое, готов выслушать.

Не по правилам то было, но если уж говорить о правилах — то он не совсем чтобы и нечисть, так что его по правилам еще и в баньке попарить надо было бы, а вот этого я делать не собиралась вовсе. Так что, будет как будет.

Поднялась.

Русалки услужливо стул отодвинули и вовсе унесли.

Клюка тут же верно подскочила, придавая мне и опоры, и уверенности и статуса. Повисла тишина над пирующей нечистью. И глядят все на меня с готовностью внимать, и даже анчутки летать перестали с ауками, тоже слушать готовы. А я… не сильна я в речах важных, ох и не сильна…