Лесная ведунья 2

Вообще действовали мы и не по правилам, и не по инструкции. Сажать купленные деревца не стала бы ни одна уважающая себя лесная хозяйка, но… я как-то не очень себя уважала, если уж на чистоту. Да и ждать, покудова из семени проклюнется росток, опосля гадать выживет не выживет и стоять в природный процесс не вмешиваясь, природе первую роль отводя, это не по мне было. Нет, я за природу и естественный рост подлеска, но то подлесок — а мне сады плодородные надобны сейчас. Мне кормить чисть да нечисть, мне зверьё прокормом обеспечивать надобно. Ну и не последнюю роль в деле моём игнорирования инструкций играло то, что… не дочитала я их. Ну не смогла я. Месяц пыталась. Как есть месяц. Да только как проклятое это пособие по лесоводству — токмо открою, пол странички прочту и всё, сплю. Как есть сплю. Хорошо так за весь месяц тот отоспалась, прямо на поправку пошла, на мир другими глазами открыла, а инструкция та… По-хорошему, надо бы её из-за печи достать бы.

— А знаешь, что не нравится мне? — высунулся вдруг леший из земли.

— Криво посадила? — встревожилась я.

Просто магия дело такое — концентрации внимания требует, а я о своём задумалась, могла и дел наворотить.

— Да нет, — Лешинька вылез весь, постоял рядом, в ряды яблонь вглядываясь. — Тут-то всё по делу. Ты мне вот что скажи, Веся, как аспид проведал-то, об том, что водяной затевает?

Призадумалась я, да и признать пришлось:

— О том не ведаю.

Постояла ещё.

Клюка верная рядом была, я стояла, протянув ладони в сторону стремительно поднимающегося сада, одной ногой ведьма, силу из себя черпала, другой ведунья — у леса брала. И сейчас самое сложное начиналось — нужно было плоды заложить, чтобы урожай был, чтобы не зря, не пропали труды наши втуне.

Леший позади встал, одна его рука кряжистая крепко обхватила, вторая, та что с ведуньей стороны, по руке моей протянулась корнями-лианами, леший теперь в мою магию свою направлял, корректируя действия мои исходя из своего опыта и знаний. Они у него были, и опыт и знания, а всё, что имела я, только магию. И то запас её ограничен был.

— Слабеешь, — заметил Лешинька.

Кивнула, поток ведьминской магии ослабила, опосля к магии леса перешла.

— Из Гиблого яра можно взять, — подсказал леший.

Соблазн был, да соблазн великий, вот только:

— Коли силу Гиблого яра возьму, а войну проиграю — вся эта роща погибнет.

И силу леса отпустила я, прошептала заклинание ведьминское, да обмякла на руках лешего.

Поддержал меня друг верный, упасть не дал и посмотрели мы с ним на яблоневый сад. Поднялись деревца, чуть выше роста человеческого, да хоть и молоды, а урожай уже дать могли. И зацветут сады через несколько дней, пчелы налетят, им корм будет, а опосля начнут зреть яблоки. На этом этапе снова вмешаюсь, нам урожай чем скорей, тем лучше.

— Не бережешь ты себя, — укорил леший, поднимая на руки.

* * *

Уложил на хвою во сосновом бору. Кряхтя сел рядом, да на меня старался не смотреть. Оно и понятно, зрелище то не самое приятное — трясло меня как в ознобе, колотило, зуб на зуб не попадал, и… так хотелось, чтобы пришёл охранябушка, да укрыл тёплым пледом. Есть такие вещи, что только человек поймёт да посочувствует — холодно мне было, тепла хотелось, а леший ему что зима, что весна, что лето — всё одно. И мне так было. Казалось, позабыла уже о том, что тепло бывает. Свыклась с ролью ведуньи лесной, с тем что спишь на сырой земле, что на озноб и внимания не обращаешь, что о жизни своей не думаешь вовсе, а жизнью леса живёшь, и думать больше не о чем.

— Аспид тебя ищет, — сказал вдруг леший.

— Чеггго еммму? — говорила с трудом.

— Хто ж его ведает? — задумчиво отозвался Лешинька. — Но сказал, коли не отвечу я, али ты не отзовешься, браслетом обручальным тебя призовёт.

— Эттого только не хватало, — сил на разговоры не осталось. — Отзовись, скажи не могу я пока из лесу выйти.

Кивнул леший, поднялся, собираясь уйти.

— Клюку захвати, — прошептала я.

Ему ж аспида с войском через лес вести, ему клюка нужнее.

И глаза закрыла, в сон проваливаясь.

И как только погрузилась в сон лесной, отступил холод, озноб ушёл, всё ушло.

* * *

Дел в лесу всё так же невпроворот было. Болотницы под присмотром Рудимы сажали морошку болотную, волки зайцев непослушных от свежепосаженной рощи гоняли, Савран вёз последнюю на сегодня телегу со снедью да саженцами.

А потом вдруг изменилось что-то.

По губам что-то тёплое потекло, чьи-то руки держали крепко, да связь с лесом стала иной, не такой прочной, не сливалась я более с лесом-то, словно с земли меня подняли.

Глаза распахнула, да в сумраке наступающих сумерек и увидела аспида. Тот крепко меня держал, на колени к себе усадив, и поил тёплым супом, да так держал, что волей-неволей, сонная, а сглатывала.

Да только это пока спала!

А как проснулась, губы сжала, на аспида взглянула, гнева не скрывая.

— Гневайся не гневайся, а суп придётся допить, — глядя мне в глаза, зло уведомил аспид.

Сильнее зубы стиснула.

— Ну, тебе решать, леса хозяйка. Допьёшь, я твоего Водимира Водимыча так и быть, не трону, а не допьёшь…