Лесная ведунья 2

Смотрю — а надо мной полог натянут тканевый, светлый такой, да со знаком маговским. Голову приподняла, гляжу — маги лагерь прямо под лесом разбили, ходят по-деловому, столбы какие-то заклинают. На лес свой поглядела — там, слава силам небесным, Лешинька мой стоит. Злой аки дьявол какой, которого посреди сна разбудили, да к работе приспособили. В руках клюка яра Гиблого, с правой стороны от него Ярина стоит, нервная, слева Леся, вот она счастливая, делает предположения по поводу того, что мы тут скрытые ото всех делаем, и предположения те — одно другого пошлее.

«Лешинька, очнулась я» — сообщила другу сердешному.

Тот облегчённо выдохнул, глаза прикрыл, и поняла я — сам едва держится.

«Что случилось-то?» — вопросил он.

«А мне бы и самой понять, — призналась ему. — Догадки смутные есть, но обмозговать то надо, обдумать крепко».

«Пока что так вижу, — ответил Лешинька. — Водяной да болотники Гиблый яр серебряной водой наполнять начали. От воды той только нежити только и вред же, но от чего-то по нам удар пришёлся. От чего так?»

«Не знаю, — призналась я».

«Архимаг с тобой?» — зло спросил леший.

«Он».

«А аспида не видать, к слову».

«Да и не велика потеря», — ответила я. И тут же спросила: — «А он в порядке?».

И глухое рычание из самого леса мне послышалось.

«Был, меня поднял, да и исчез в портале алхимическом.»

«Значит в порядке», — успокоилась я.

«В лес вернись!», — потребовал леший.

А я глаза открыла.

И утонула. Или взлетела. Или ещё что-то, но я или парю, или плыву, или лечу — хорошо так. Охранябушка мой, без глаз подведённых, в рубашке белой шёлковой, чёрные волосы чуть растрепались, а взгляд добрый такой, и улыбка тёплая. Не удержалась я, руку протянула, к улыбке прикоснулась, и на улыбку его, своей улыбкой ответила.

— Хорошо с тобой, — прошептала тихо.

— Вот и мне с тобой, — сказал он в ответ.

Я руку уронила обессиленно, да теперь груди его касалась, а там под пальцами биение сердца ощущалось, да я и ладонь прижала чуть крепче. А он своей накрыл, и с силой прижал, и спросил вдруг:

— Чувствуешь, как бьётся твоя собственность?

— Почему это моя? — возмутилась я сразу.

Потому как если собственность, это же мне ответственность нужно нести же.

— Потому что это сердце — твоё, — спокойно сказал Агнехран. — Для тебя бьётся, и всегда для тебя биться будет.

Я руку быстренько-то и убрала.

Маг настаивать не стал, и продолжать тоже, лишь сел удобнее, спиной о столб полог удерживающий опираясь, подушку на которой я лежала поудобнее перехватил, да и спросил о делах:

— Что произошло?

— Вот если бы я ещё и знала, — созналась виновато.

А лишь попыталась приподняться, охранябушка удержал, затем магией притянул к себе кувшин с бокалом хрустальным, воды в бокал налил, мне подал. Пить вот очень хотелось, но едва к губам вода прикоснулась — чуть не обожгла. Я дернулась, маг быстро ту воду от меня убрал, другой кубок притянул. И вот в нём было вино.

— Пей, в нём серебра нет, но и в воде его практически не было, — сказал Агнехран сдержанно, только в той сдержанности напряжение ощущалось. И тревога.

А я, пить собравшаяся, вдруг на руку свою посмотрела — она была вся рука как рука, да только на самых кончиках ногти чёрные. И я вдруг поняла — чёрные они не от клюки, и не синяки это подногтевые… это скверна. Это могильная чернота. Это признак нежити!

— Пей, — потребовал маг.

Молча я выпила, бокал ему вернула, да и села, на руки свои глядя внимательно. А потом вдруг поняла — руки, это ведь только вторая стадия. Первая — глаза. И я на мага посмотрела потрясённо, и спросила хриплым шёпотом:

— Охранябушка, что с глазами моими?

— Глазки? — он вгляделся оценивающе и уверенно сообщил. — Очень красивые глазки. Мне нравятся.

Глянула на него с подозрением, только вот врать мне не стоило.

— Speculo! — выкрикнула заклинание, словно в другой жизни изученное.

Да едва зеркало появилось передо мной — содрогнулась. Глаза у меня были чёрными. Самыми что ни на есть чёрными! Без белка, без зрачков. Чёрные. Абсолютно чёрные. И губы им под стать — на белом бледном лице они чёрными казались! Я… стала нежитью. Вот почему Агнехран закрыл меня и от своих и от моих, вот почему не отпускал, вот почему…

Стоп, но я не нежить!

Уж я-то это знаю точно!

— Я не нежить, — сказала уверенно.

— Я знаю, — спокойно ответствовал Агнехран.

И так он это сказал, что мне интересно стало:

— А если бы стала нежитью, тогда что?

В ответ услышала разъярённое:

— Убью!

Взяла и язык ему показала. Порадовалась заодно, что язык-то мой розовый, нормальный, и авторитетно напомнила архимагам всяческим.

— Нежить нельзя убить, только упокоить!

— Тебя успокоить? — мгновенно предложил маг, да только в вопросе от чего-то угроза послышалась.

— Упокоить, — указала на ошибку его. — Успокоить-то можно живых, а упокоить…