Лесной бродяга (рассказы и повести)

Однако дикобраз — самый упрямый зверь из всех зверей, и, начав какое-то дело, отступался от него весьма не просто. Поскольку дикобраза удерживал на месте хвост, что ж, тем хуже для хвоста! Дикобраз разрыл снег, вцепился своими крепкими когтями в землю, хорошенько уперся и сильно дернул вперед всем телом — шкура на хвосте от такого напряжения сразу облупилась. Завизжав от боли, зверь ткнулся носом в сугроб, оставив в железных челюстях капкана изрядный клок шерсти и игл. Страшно напуганный, растерянный и устыженный, он со всех ног кинулся к ближайшей тсуге, задрав кверху кровоточащий огрызок своего хвоста. Он торопливо вскарабкался на дерево, с треском вонзая когти в жесткую чешуйчатую кору, и скрыл свой позор на самой высокой развилине тсуги.

Все увиденное захватило и взволновало лисиц, и, когда дикобраз вырвал свой хвост из капкана, они поднялись и побежали вслед за ним к той же самой тсуге. Но тронуть дикобраза не посмели, они боялись даже приблизиться к нему на расстояние двух-трех футов — таков был страх перед его острыми иглами. Стоя под деревом и разглядывая истекающего кровью и тем не менее смешного дикобраза, лисы вдруг уловили звуки колокольчика: кто-то близко ехал на санях. Лисы мгновенно юркнули в густой кустарник, чтобы посмотреть из-за укрытия, что произойдет дальше.

Дело в том, что этим же утром, едва только забрезжило, Джэйб Смит на санях, запряженных парой лошадей, повез в расположенный в долине лагерь лесорубов кое-какие припасы: кукурузный хлеб, муку, соленую свинину и сушеные яблоки. Он взял с собой и Мальчика, ибо Мальчик был интересным компаньоном. Относительно животных и их психологии Мальчик и Джэйб Смит придерживались диаметрально противоположных взглядов, но оба они были влюблены в леса и охоту — и спорить друг с другом обо всем этом им доставляло большое удовольствие. Мальчик называл Джэйба Смита «жестоким», а тот называл Мальчика «курьей душой», и тем не менее они были друзьями. Поносили они друг друга по существу напрасно. Ибо Джэйб Смит был совсем не жесток. Лишь на охоте он становился неукротим и горяч, кровь у него прямо-таки кипела. Его властно захватывал тогда обыкновенный, всем известный охотничий азарт. А с теми животными, которые для Джэйба Смита не являлись дичью, он обращался мягко и даже любил их. С другой стороны, Мальчик был очень добр и испытывал страдание, если причинял кому-либо боль, но робости в нем не было, а трусость он всей душой презирал сам.

Вот звук колокольчика смолк, и затаившиеся в своем укрытии лисы выглядывали оттуда с удвоенной настороженностью.

— Как раз где-то тут я поставил капканчик, — сказал Джэйб Смит, вылезая из санок и привязывая лошадей к дереву. — Давай-ка сходим посмотрим, что там творится.

Мальчик ненавидел капканы, но любопытство взяло свое. Он живо выпрыгнул из саней и двинулся на снегоступах вслед за Джэйбом. Лисы прекрасно слышали мягкий размеренный скрип снегоступов, когда Джэйб и Мальчик свернули с дороги в лес. Заметив, что звероловы идут по направлению к ним, лисицы забеспокоились и отошли в еще более густой кустарник, но любопытство ко всем этим новым вещам — снегоступам, западням, силкам и капканам — было сильнее чувства осторожности, и они удалились лишь на такое расстояние, чтобы все же видеть, что будут делать пришельцы. Инстинктивный страх Рыжего Лиса перед ненавистным рослым звероловом умерялся немного тем, что рядом с ним он видел Мальчика.

Подойдя к капкану и обнаружив в нем нелепый клок шерсти и игл, Джэйб Смит с отвращением выругался.

— Вот дубина! — горячился он. — Сует свой нос, куда его не просят. За такое нахальство я всажу в его дурацкую голову пулю! Возьму с него хоть горсть игл. — И, двинувшись дальше, Джэйб стал разглядывать следы, желая понять, куда скрылся дикобраз.

Мальчик, с его живым воображением, сразу представил себе, как страдает от жгучей боли несчастное животное, когда у него вместо хвоста торчит голый красный обрубок.

— Остановись, Джэйб! — крикнул он. — Неужели ты не понимаешь, что дикобраз уже и так наказан, лишившись хвоста. И стоит ли нам тратить время на какого-то старого дикобраза?

В ту же минуту его проницательные, зоркие глаза — гораздо более зоркие, чем глаза Джэйба, — заметили дикобраза, который, скорчившись, сидел на самой высокой ветке тсуги. Не переставая уговаривать Джэйба, Мальчик кинулся вперед и стер своими снегоступами следы злополучного зверя, ведущие к дереву.