Лесной дом (СИ)

Он сказал настолько неожиданно и настолько солидным голосом, что удивлённая Лула посмотрела на него так, что он смутился и забрал её мешок — типа, даме помогает. А Алиса отвернулась со своим мешком и заторопилась впереди них, чтобы скрыть собственную улыбку: ох, и хочется же Виктору казаться важней, чем он есть. И тут же задумалась. А если она не права? Если ему не хочется, а он на самом деле чувствует себя солидным, узнав, что он не просто маг, а ещё и видит?.. Глупости, вообще-то.

Или он так перед Лулой повыпендриваться решил? С чего бы это? Что белобрысенькая брату симпатична, причём взаимно, — Алиса уже догадалась. Но вот конкретно этого выпендрёжа не понимала.

Грибы они решили в лесной воде не мыть. Родник — он и есть родник. Холодрыга же. Ещё в первый раз, помнится, пальцы после мытья судорогой сводило.

Проходя двором, Куна приветствовали так, словно он здесь вдруг оказался после длительной разлуки, а не лежал на солнышке где-то уже час-полтора, если не больше. Виктор с Лулой участливо порасспрашивали оборотня, как дела с его раной; Алиса с облегчением заметила, что красных пятен на ноге Куна стало гораздо меньше, и пообещала вскоре принести ему мясной бульон. Слегка удивлённый их радостью, Кун благосклонно принял их горячее сочувствие к нему, и Алиса, шагая к крыльцу, фыркнула: оборотень, небось, в полном недоумении, с чего это вдруг они, все трое, начали вести себя по-ребячески.

Поветрие легкомыслия занесло и на кухню. Они мыли и чистили грибы, одновременно хохоча над мало-мальски смешным словом или воспоминанием. Вспыхивали смехом и от одного взгляда. Возможно, причиной смешинке, попавшей им всем в рот, стала эйфория брата и сестры… Пока Лула бегала в комнату хозяйки переодеться (у ручья умудрилась, моя руки, намочить штанины), Алиса и Виктор стояли перед ларями с чёрной солью и едва удерживались от восторженного и даже победного крика: соль светилась! Да ещё как! Над нею аж призрачные оранжево-алые волны ходили! Можно и впрямь не бегать к склепу и проверять обсыпанного солью дохлого измигуна!

Алиса первой пришла в себя и вытолкала брата из кухни — вроде как отсылая его с кастрюлей, полной обрезков и грязи от грибов, на импровизированную помойку, устроенную ближе к чёрной стене.

— Беги к Куну! Скажи, что сначала неправильно смотрели на соль, а потому свечение увидели только сейчас! И спроси, что нужно делать с солью!

— Но теперь мы же знаем — что надо! — вполголоса возражал Виктор, косясь на часть кухни, видную в проёме между открытой дверью и косяком. — Даже в нашем мире всякие колдуньи рассыпают соль там, где надо!

— Балда! К Куну надо идти, чтобы он потом не удивлялся, как мы узнали, что соль светится! Он хороший, и я не хочу, чтобы он на нас… с подозрением глядел!

— А, ну, это… Понял. Иду.

Перед обедом, когда Алиса вынесла Куну чашку с мясным бульоном и рассеянно посмотрела на дом, она внезапно сощурила глаза.

Странная неправильность черепичной крыши заставила её приглядеться к тёмному пятну на фоне однообразного покрытия, а потом попятиться в попытках лучше рассмотреть, что же там такое необычное.

— Что случилось? — забеспокоился Кун, который только было взялся за ложку.

— Мне кажется, прошлой ночью измигуны сорвали черепицу с крыши, — ответила она. — А если они сумели устроить там… может, не лаз, но часть будущей дыры?

— Ничего страшного. Теперь мы используем магическую соль, — успокоенно сказал оборотень. — И сумеем защитить дом.

Но заноза в душе Алисы осталась.

Она вернулась в дом, где Лула уже расставила чашки для супа, готовясь наливать варево, томившееся под крышкой, а Виктор сидел за столом, бренчал ложками и вилками, рассуждая, можно ли двузубые вилки использовать в качестве колющего оружия против измигунов. Слушая его, Лула, словно смешливая актриса, изображала преувеличенный, но жеманный испуг и чопорно говорила:

— Ах, какие страсти, дан Виктор! Что за ужасы вы рассказываете!

Убедившись, что оба продолжают игру «Я такой умный и сильный, а я такая нежная и чувствительная! Но главное — мы оба знаем, что всё эта смешная и глупая игра!», Алиса промолчала о том, что её встревожило.

Но, когда за стол сели все, Виктор мазнул по её лицу сначала беглым взглядом, потом насторожился, глянул другой раз — и, наконец, спросил:

— Лис, что случилось? Расстроилась из-за чего-то?

Наверное, и глупо, но девушка рассказала-таки о разобранной измигунами крыше.

— Мы же собираемся сыпать соль вокруг дома! — обескураженно напомнил брат. — Думаешь — они через чёрную соль перепрыгнут и полезут на крышу? Слишком нереально.

— Да понимаю я всё! — с досадой ответила она. — Но вот свербит что-то на душе…

Лула взглянула на Алису чуть не обиженно: так хорошо без хозяйки было! Так смеялись и вели едва ли не куртуазную беседу!..

Посидели, обедая молча, хотя и без поболтушек было как-то отрадно сидеть — за столом, на который уютно легли солнечные лучи. Поели немного… Подняв следующую ложку ко рту, Виктор склонил голову набок, явно обдумывая внезапно пришедшую на ум мысль, а потом поднял брови: «Ага! Придумал!»