Лесной экстрим. В погоне за снежным человеком

– А я бы, пожалуй, сейчас уже не отказался и от сырой рыбки, – мечтательно сказал Жмуркин. – Если японцы едят, то мы чем хуже?

– Сырую речную рыбу есть опасно, – возразил Генка. – В ней могут водиться бычьи цепни. А вы знаете, что такое бычьи цепни[9]? Это огромные черви, они живут внутри организма и только ждут своего часа. Так что я спас вас от мучительной смерти.

– Зря все-таки рыбу выкинули. – Жмуркин проглотил слюну.

– Ты, вместо того чтобы причитать, лучше бы огонь раздобыл, – сказал Витька.

– Огонь мы добудем, – заверил Жмуркин. – Это я беру на себя.

– Смотрите-ка! – хмыкнул Генка. – Жмуркин что-то берет на себя!

Жмуркин не ответил, а только ускорил шаг. Так что Витьке и Генке даже пришлось подстраиваться под него. В таком темпе они шагали почти час, а потом наткнулись на небольшую, в несколько метров шириной, речушку.

– Опять речка, – вздохнул Витька.

– Я же говорил, что их тут полно. – Генка зевнул. – Их тут до фига. Речки, ручьи, болота…

Эта речка была не похожа на предыдущую. Она была извилистой, с крутыми обрывистыми берегами и, судя по всему, глубокой. Дна, во всяком случае, не было видно.

Витька подтащил к берегу старую сухую сосну и закинул ее в реку. Трехметровое дерево полностью погрузилось в воду.

– Я плавать не умею, – сразу же сказал предусмотрительный Жмуркин.

– Жмуркин, – ехидно сказал Витька, – ты совершенно зря волнуешься. Ты не утонешь.

– Это почему? – насторожился Жмуркин.

– Потому что мы построим мост, – вывернулся Генка и стал осматриваться в поисках подходящего дерева.

Подходящее дерево нашлось скоро – высокое, стоявшее на травянистом косогоре. Жмуркин посмотрел на него с сомнением и сказал:

– Надо идти вдоль реки. На истории всегда говорили, что поселения образуются на берегах рек. Если мы пойдем вдоль реки, то, может быть, выйдем к какой-нибудь деревне.

– Ты посмотри, вода какая, – указал пальцем Генка.

– Какая?

– Торфяная. Эта речка вытекает из одного болота и, скорее всего, в другое болото впадает. Так что поселений на берегу ждать бессмысленно. Видимо, мы к западу уклонились.

И Генка направился прямиком к выбранному дереву, на ходу вытаскивая топорик.

Топорик несколько не соответствовал толщине его ствола. Топорик был маленький, а ствол толстым.

– Ты год будешь его рубить, – сразу же сказал Жмуркин. – Я называю это мартышкин труд.

– Нас тут, кажется, трое. – Генка поплевал на руки. – Втроем срубим быстрее. К тому же…

Генка раскинул руки и обнял ими ствол. Пальцы сомкнулись.

– Видишь, – Генка пошевелил пальцами, – если пальцы сходятся, то, значит, рубить имеет смысл. Так что не колотись, Жмуркин, все будет мумитрольно…

Генка размахнулся и ударил топориком по дереву.

– Главное тут – чтобы потом вся эта радость тебе на башку не грохнулась, – говорил Генка, вгоняя в кору тонкое лезвие. – Дерево, правда, обычно падает на самого последнего рубщика…

– Пожалуй, я тоже немного разомнусь, – сказал Жмуркин. – А то что-то плечи затекли…

Генка улыбался.

– Только ты, Жмуркин, смотри, как надо правильно рубить, – подсказывал Витька. – Вот так – не поперек древесных волокон, а как бы наискосок. Врубаешься снизу, затем врубаешься сверху. И так вокруг всего дерева.

– Лучше было бы обход поискать, – ворчал Жмуркин.

– Обход… можно… до… вечера… искать… – Генка продолжал врубаться в древесину. – И не найти… А дерево, да к тому же сухое… для рубки самое… подходящее…

Генка продолжал ловко орудовать топориком. Витька искал вокруг шесты, чтобы повалить дерево в нужную сторону, Жмуркин следил за Генкиными движениями и уворачивался от отскакивающих белых щепок. Генке удалось врубиться в ствол сантиметров на пятнадцать, правда, не с одной стороны, а по окружности. Казалось, что дерево обгрыз огромный трудолюбивый бобер.

– Все, – Генка вытер со лба пот. – Теперь ты давай.

Генка протянул топор Жмуркину. Жмуркин принял инструмент, примерил к руке.

– Как рубить-то? – спросил он у Генки.

– Душевно. – Генка развалился на мху. – Душевно руби, Жмуркин, душевно. И не забывай, что снежные люди боятся воды почти так же, как ты. А если мы на тот берег переберемся, между нами будет река.

Жмуркин крякнул и ударил топориком по стволу. Щепка отскочила и шлепнула Жмуркина в лоб. Жмуркин ойкнул.

– Бывает, – философски заметил Генка. – А могло и глаз выбить. Такое каждый день случается – какому-нибудь балдаресу щепкой глаз вышибает…

И Генка засмеялся.

– Дурак, а уколов не делаешь, – пожал плечами Жмуркин и снова ударил по дереву.

В этот раз у него получилось лучше. Постепенно Жмуркин приноровился и стал орудовать топором увереннее, почти так же, как Генка.

Подошел Витька с двумя длинными палками.

– Я вижу, ты, Жмуркин, стал настоящим дровосеком, – сказал он. – У тебя, наверное, призвание…

Жмуркин не ответил. Он продолжал работать. И до первой сорванной мозоли успел основательно истоньчить дерево.

– А теперь последний штрих. – Витька отобрал топорик у Жмуркина. – Последний штрих всегда наносится мастером. А вы возьмите палки, что я принес, и толкайте дерево в сторону реки. И запомните – стоять рядом не стоит – щепкой башку может оторвать.