Лесной князь

На следующий день Воронцов проснулся с твердым намерением встретиться с Катюшей и поговорить с ней. Однако боясь того, что девушка может распознать в нем богатого дворянина и польститься только на его титул и богатство, а не на него самого, молодой человек решил пока скрыть свое истинное положение. За небольшое вознаграждение, молодой человек выпросил у одного из приказчиков дяди простой суконный костюм и вновь направился к дому Нелидовых. Около одиннадцати часов он заметил вновь Катюшу и ту же моложавую даму, с которой и накануне прогуливалась девушка. Иван замер у одного из деревьев и начал следить за ними, ожидая удобного случая или возможности приблизиться к девушке. Через какое-то время он заметил, что Катюша смотрит в его сторону. Невольно он укрылся в глубине дворов, и уже через четверть часа, увидел, как Катя вышла из чугунных ворот под руку с неким мужчиной, облаченным в изысканную одежду, и направилась в сторону Лиговского проспекта. Ревность тот час же овладела бешено стучащим сердцем Ивана, и он решил проследить за Катей и незнакомцем, и последовал за ними на некотором расстоянии.

Чуть позже, когда девушка осталась одна на ярмарке, он окликнул ее. Она испугалась его появления и попыталась сбежать. Но Иван неумолимо догнал ее и попытался поговорить с ней, но она не захотела понять его. Мало того после этого разговора молодой человек понял, что для Катюши весьма важно положение и статус мужчины. И это просто покоробило его. Иван хотел, чтобы девушка любила и ценила именно его Ивана, а не богатого титулованного графа Ивана Алексеевича Воронцова. Он разозлился и понял, что он просто влюбленный дурак, который пытается завоевать холодное сердце этой смазливой ветреницы, которая в течение месяца уже нашла себе нового кавалера для амурных дел, а его видимо позабыла напрочь. Он вынужден был уйти. Но злоба в его душе не давала ему покоя до сих пор.

И сейчас сидя в сгорбленной позе на шелковом голубом покрывале, Иван мрачно размышлял, как забыть эту неблагодарную изворотливую девчонку, которая выкинула его сердце как ненужный хлам. Через четверть часа во взбудораженных мрачных мыслях Воронцова, нарисовалась картина его дальнейшей жизни. Иван быстро встал и кликнул слугу. Уже через час, после прохладной ванны, молодой человек, одетый в изысканный камзол и штаны, туфли и шелковую рубашку, направился вниз, намереваясь поговорить с дядей Михаилом.

Михаил Илларионович сидел за письменным столом, и едва в кабинет вошел молодой человек, старший граф Воронцов отложил перо и приветливо сказал:

— А Ванюша! Заходи, заходи.

— Я поговорить, — коротко бросил Иван, проходя в просторный кабинет, и по-свойски уселся в бархатное кресло напротив дяди.

— Сегодня ты какой-то смурной, — заметил старший Воронцов, озабоченно глядя на племянника. — Болит у тебя что?

— Дядя я уже не ребенок. Что Вы разговариваете со мной так? — нахмурился Иван.

— Дак как же Ванюша? Ты ведь родной мне, при мне вырос. Я тебя посчитай, за сына считаю. Что ж я спросил не так?

— Да не важно, — отмахнулся Иван и добавил. — Я вот подумал, что пора мне заканчивать с этим отшельничеством.

— А я тебе, что говорю уже который год? — обрадовался граф. — Только ты ведь ничего слушать не хочешь.

— Да, — кивнул молодой человек. — Жизнь поменять свою хочу.

— Вот верное решение мальчик мой, — обрадовано заметил Михаил Илларионович. — Я давно тебе говорю Ванюша, буря миновала. Пора тебе жить как должно. Тридцать первый уж год тебе. Надобно тебе поскорее жениться да дом свой заводить, да детишек зачинать.

— Жениться? — удивился младший Воронцов и в мыслях молодого человека тут же нарисовался образ темноволосой голубоглазой красавицы в саду в окружении двух малышей с русыми волосами, такими же, как у него, которые играли у ног матери на траве. Но тут же его хаотичные воодушевленные мысли были прерваны воспоминаниями о жестоких холодных последних словах Катюши о том, что она не намерена жить с ним. От этих умозаключений Иван помрачнел еще более и глухо выдохнул. — О, другом я думал…

— О чем же, Ванюша?

— Думаю, в армию вновь служить пойти. Сейчас же воюем мы с пруссаками. Наведаюсь я сегодня, наверное, к подполковнику Измайлову. Он еще служит при военном ведомстве?

— Да, а где ж ему быть? Но зачем тебе это? — опешил граф.

— Восстановлюсь в своем чине, да и прямиком в Пруссию отправлюсь.

— Да ты что? — опешил Михаил Илларионович. — Ванюша там ведь бои не шуточные идут. В прошлом годе в Силезии посчитай тыщ двадцать наших полегло. Зачем ты в пекло то теперь полезешь?

— Я лишь поставил Вас в известность дядя, — заметил Иван, поднимаясь. — Я уже все решил. Лишь уточнить пришел на счет Ивана Михайловича.

— Да что ты такой неугомонный! — выпалил нервно старший Воронцов, тоже вскакивая на ноги. — Сядь, обсудим все как следует.

— Не стоит, — заметил Иван. — Вы же знаете, я свое решение не поменяю.

— Знаю, — тихо проворчал граф. — С детства ты упертым был, так и остался.