Лесной мальчик

Ночь пришла быстро и скоро уже все спали в своих палатках, а недалеко тлел костёр. Иногда Егор Васильевич вставал и подбрасывал в него дрова. Анна долго не могла заснуть, какое-то мятежно-тревожное чувство не давало ей сделать это. Рядом в спальном мешке уже видела седьмой сон Вика. Девушки спали в одной палатке. Анна долго ворочалась и как-то незаметно для неё вдруг всё смешалось. Сон и явь, реальность и пребывание в мире снов и видений. Позже, когда прошло много лет, она не могла объяснить даже сама себе, те ощущения, которые были у нее.

Стояла уже глубокая ночь, когда Анна встала и вышла из палатки. Необузданная сила, неподвластная и неконтролируемая ей, заставила её направиться в усадьбу, в подземелье, в котором они нашли сундук и его содержимое. Она зашла в усадьбу, спустилась в подвал, зажгла спичками светильники на стенах, а потом подошла к сундуку, открыла его крышку.

На дне сундука лежала восковая кукла, кожаная книга и шкатулка. Пребывая в какой-то сомнамбуле, и совсем не осознавая, что она творит, Анна долго смотрела на всё это, а потом достала куклу, и, держа её перед собой, Как-то незаметно для себя провалилась во Что-то тёмное, что обволокло её всю, с ног до головы.

Тёмная сущность поглотила её, и Анна погрузилась в другую реальность. Она вдруг увидела себя в том, далёком прошлом, в котором всё и началось. Она стала незримой свидетельницей событий, в которых человеческая трагедия достигла своего пика. И всё это она увидела через призму веков…

Глава третья Алексеюшка

Варвара была девочкой скромной, но дюже сильно любопытной от природы и при этом очень весёлой. Родители воспитывали её в благочинном смирении и христианской морали. Родилась она в обычной крестьянской семье, в самой ближайшей деревеньке вотчины графа Сумбурова. И её семье была дана особая привилегия, поставлять в усадьбу графа молоко, сливочное масло, творог и сметану.

Несколько коров, за которыми смотрела её семья, должны были быть особенно чисты, и за ними трепетно смотрела мать Варвары и её две старшие сестры. В их обязанности входило каждое утро приносить свежее молоко на кухню усадьбы. Варвара была самой младшенькой, но крестьянская жизнь научила её вставать чуть не свет не заря и помогать старшим сёстрам, хотя много ли могла в чём-то помочь этакая пигалица.

Однако ей всё было в диковинку, и в силу своего весёлого нрава Варвара всё это находила для себя не столько работой, сколько приятным развлечением.

Маленькая, рыжая, конопатая, как говорили в деревне, от горшка два вершка, она бегала то тут-то там и всегда задорно смеялась. Она носилась и успевала везде побывать за короткое время. То одной сестре в коровник воды принесёт, то другой успеет сена натаскать, то матери чашек отмыть и все её любили, всем она была в радость.

Варвара как маленькое Солнце светило повсюду. Особо её любил отец, который от зари до зари трудился в поле, но вечерами, когда вся семья садилась ужинать за одним длинным столом, он всегда сажал малышку на колени и любил поговаривать» Моя маленькая услада». А малышка обвивала шею отца своими ручонками и заходилась в радостном, счастливом смехе.

Коровки у них все были ухоженные, красивые, одна лучше другой, а самая из самых у них была Бурёнка. Большая статная, тёмно – коричневая корова, которая и давала очень жирное молоко, из которого они и делали масло, да сметану на стол графа Сумбурова.

Однако так случилось, что заболела Бурёнка в последнее время и первой заметила это Варварушка. Стала кормилица графская вдруг незаметно худеть на глазах, словно чахнуть. Но никто этого сначала не замечал кроме одной Варварушки. Красивая статная Бурёнка с каждым днём становилась всё грустней и грустней, незаметно у нее и жирность в молоке пропадать стала, а потом оно и вовсе в жидкое превратилось, будто водой размешанное. Но это всё потом было, а когда только Бурёнка сохнуть стала, зашла к ней как-то Варварушка и говорила с ней,

– Милая моя, Бурёнушка, что с тобой? Заболела ли ты? Кормилица наша, – при этом она обнимала корову, а у той капали из глаз самые настоящие человеческие слёзы.

Варварушка всем сердцем переживала за неё, словно за мать свою. И она заплакала вместе с ней. Но корове становилось всё хуже и хуже, а потом и молоко совсем пропало, а корова уже не вставала с земли, будто ждало своей кончины. Мать Варвары убивалась, она уже и в усадьбу сообщила графине Елизавете Николаевне о болезни всеобщей любимицы.

Все убивались, и знахарку вызвали с другого села, только та придя один раз, ничего толком не сказала: но видно было, как ужас на лице её отпечатался. А после этого пропала совсем куда- то, говаривали, что в лесу затерялась. А потом следом и вторая корова чахнуть стала, потом и третья. Но Бурёнушка жива ещё была, правда только лежала она, да смотрела на людей, будто вопрошая их о чём- то.