Лесной отшельник ядерного века

Что сказал мне отшельник Гий? Если попытаться записать то, что он выкрикивал и бормотал, вертясь и прыгая вокруг меня, пока я шагал вниз по дороге, и впоследствии стал повторять всем и каждому, приободренный тем, что я хоть и на ходу, но все-таки выслушал его, получится нечто похожее на стихи. В то же время он оперировал современными понятиями и, как выяснилось, был хорошо осведомлен об атомной энергии, ядерном оружии и прочем. Нет, он не произносил таких слов, как «атомная эпоха», но говорил о гибели человечества, о пепле смерти. Может быть, живя долгие годы в лесной глуши, Гий регулярно читал газеты, в которые ему заворачивали остатки еды местные жители? Не знаю, может быть, итак. Во всяком случае, отшельник Гий до того, как сошел с ума или притворился сумасшедшим, уклоняясь от военной службы, получил отличное образование и наверняка был самым просвещенным человеком в нашей долине. Если я переведу для тебя на нормальный язык его речь, получится примерно следующее:

…В ту пору, когда взрываются атомные бомбы,
и все вокруг покрывается смертоносным, радиоактивным пеплом,
и волны радиации текут во все стороны
и разъедают людей, домашних животных и культурные растения
во всех городах и деревнях,
лес переживает удивительное обновление.
Растет, растет мощь леса!
Умирающие города и деревни вливают новую силу в леса,
ибо яд радиации и радиоактивного пепла,
поглощенный листвой деревьев,
лесными травами
и болотным мхом,
становится мощью леса.
Смотрите, смотрите:
листва и травы, не убитые радиацией и углекислым газом,
рождают кислород!
Если вы хотите выжить в атомный век,
бегите из городов и деревень в леса,
сливайтесь с мощью леса!..

Весть о том, что нынешней весной у нас будет грандиозный праздник духов, мне принесли крестьянки, жившие по соседству со мной. Жители деревни, очевидно, не хотели говорить мне заранее об этом вызванном экстренной необходимостью празднике – слишком много чести для козла отпущения, вышвырнутого деревенской общиной на пограничную черту ее владений! А крестьянки с окраины деревни, по праву ближайших соседей более других издевавшиеся надо мной и моей женой-изменницей, теперь первыми пришли ко мне – и не с пустыми руками – под предлогом сообщить новость. На самом деле причина их посещения была другая: они собирались сменить верование предков на вероучение другой, тоже буддийской, секты, имевшей многочисленных последователей. Новый наш настоятель, естественно, противился этому, а миссионеры секты ратовали за новую религию, и крестьянки предместья, охваченные беспокойством, не знали, на что решиться. И дело было не только в религиозных чувствах, корни беспокойства уходили глубже: задавленные нуждой люди искали путей к новой жизни, и предместье бурлило, переживая в миниатюре период религиозной Реформации. Вот они и пришли за советом ко мне – пусть изгнанному, но все же оставшемуся для них духовным пастырем. Кроме того, зная меня много лет, они заранее предвидели мой ответ. И я отвечал именно так, как им хотелось: «Это в вашей воле, вы свободны в своих поступках!»