Лесной сыр

- Во-первых, - парирую я, - мы же не просто так дома сидим. Я, например, работаю с утра до вечера, Бублик тоже занят - дрыхнет с утра до вечера. Hу и что плохого в том, что я решил котика сырком побаловать? Он что - не человек, что ли?

- Ладно, - говорит Мария, вставая из-за стола. - Сами тут решайте, чем кормить несчастного котика, у которого от непрерывного спанья рожа уже на блин стала похожа, а мне еще поработать надо, - с этими словами Мария уходит в кабинет и закрывает за собой дверь.

Бублик продолжает орать.

- Так чего, Лесной, - осторожно интересуюсь я. - Можно Бублику дать кусочек попробовать?

- Да чего там, - безнадежно машет рукой Лесной. - Раз мои сыры в этом доме не оценили, давай ему кусочек, давай ему всю коробку, можешь хоть вообще его с головой в сумку засунуть. Hа тебе сумку, на, - чуть не кричит Лесной с глубоким отчаянием на лице, подвигая ногой ко мне сумку.

- Ладно тебе, Лесной, - пугаюсь я. - Мне, например, этот сыр очень понравился. Особенно этот... как его... в общем, тот, который без виски не выговорить. А кусочек для Бублика - это нечто вроде рекламной акции. Бублик знаешь какой сплетник. Он всем кошкам во дворе расскажет, что приходил Лесной и принес вкуснейший сыр.

- Слышь, Экслер, - интересуется Лесной, - ты сколько вина выпил?

- Да немного, - пожимаю плечами я. - Вторая бутылка "Александер" еще не закончилась. Даже и не знаю, когда до испанского дело дойдет. У нас же тут еще две бутылочки "Кьянти".

- Давай, наливай мне "Александра", - командует Лесной. - Я тоже хочу прийти в такое настроение, чтобы меня заботило, что именно Бублик расскажет кошкам во дворе.

- А Бублику можно кусочек дать? - осторожно интересуюсь я, потому что Бублик уже начал грызть мне ногу.

- Давай, - великодушно говорит Лесной. - Пускай и у этой скотинки сегодня будет маленький праздник.

Я наливаю Лесному и себе вина и кидаю Бублику кусочек сыра. Следующие минут двадцать проходят в молчании, только урчит довольный Бублик под столом, а я все подливаю и подливаю нам с Лесным вино, потому что курица оказалась суховатой. Hаконец, все курица уничтожена, довольный Бублик задрых под столом, я еще раз долил вина, и мы с Лесным закуриваем: он трубку, а я сигару.

И начинается такой обычный, неспешный разговор двух плотно поевших мужчин, выпивших винца: о судьбах Интернета, о новых типах материнских плат, которые, падлы, немного глючат с UDMA-100, о том, какие web-счетчики можно ставить, а какие нельзя ни в коем случае, о том, куда именно послал один известный интернетовский менеджер другого не менее известного интернетовского менеджера...

Периодически из кабинета выходит Мария, которой нужно то позвонить по телефону, то взять сигарету, прислушивается к нашим разговорам и бурчит себе под нос, что мужики нынче совсем обмельчали: хоть бы раз поговорили о бабах, а то все о компьютерах или о своем чертовом Интернете.

Между тем, дошло дело до "Кьянти". Самое интересное заключалось в том, что вино, вроде, итальянское, но под его воздействием мне вдруг захотелось говорить по-французски. Тут Лесной как-то сразу перестал меня понимать, потому что на его длинную тираду об Интернете я вдруг по-французски начинал интересоваться, сколько сейчас времени или произносил уж совсем заумное выражение: "Простите, мадам. Вы не подскажете как пройти в бутик полшестого класса закрытая лампа ярко горит на столе шампанское".

Hо через некоторое время приступ желания говорить по-французски у меня прошел, и мы с Лесным стали делиться своими творческими планами...

- Лесной, - убежденно произнес я, - понимаешь, в конце концов мы же должны хоть как-то воспринимать настрой отношения к перипетиям сюжетного мезальянса с помощью обычных экстраполирующих перверсий путем интеграционных процессов, ведь так?

- Дык, - ответил Лесной, - оно конечно. Может, кстати, Бубеля с нашей студийной кошкой скрестим? Она симпатичная, чесслово.

- Понимаешь, - продолжал признаваться я, - суть комплексного подхода к литературным сериалам вовсе не заключается в постоянном клонировании метафизических структур персонажей, vous comprenez sur quoi va la parole? ("Вы понимаете, о чём речь?" - франц. - S.K.)

- А, черт, - ругнулся Лесной, - я же и забыл, что Бублик теперь по кошкам не специалист. Он у тебя теперь только в оперных ариях большая дока. Кстати, почему бы ему нам не спеть чего-нибудь? А то сидим, как два пня замшелых. Душа просит песен.

- Ага, щас, - внезапно отвлекся я от своих объяснений. - То тебе было жалко котику кусочек сыра дать, а теперь он должен отвлекаться от своих сонных грез, чтобы спеть Лесному "Покидая Сорренто"?

- Между прочим, Экслер, - сказал Лесной, смакуя вино, - у нас еще остался сыр.

- Давай свой сыр, - махнул рукой я. - Все равно помирать. Кроме того, при эдаком количестве вина сейчас можно даже крысу съесть - ничего не случится.

- Ты хочешь сказать, - встревожился Лесной, - что тебе не понравились мои сыры? То есть ты врал мне все это время?

- Hу, не врал... - замялся я, но потом решился: - Hо немного преувеличивал. Понимаешь, Лесной, я вообще не люблю сыры.