Лесной техникум (СИ)

Начинающий волхв задумался. Получается, он и сам может дать ей имя, только как? Обряд какой-то? А какой? Тут очень кстати вспомнилось из какой-то книжки: «Хороший шаман поёт свои песни.». А от чего бы не попробовать? Вот только:

— Только какое имя тебе дать? Ведь имя это судьба… Вот назову тебя… — он не решился произнести имя вслух: скажет, а имечко тут же и прилипнет. А оно надо? — и пошлют тебя Алатырь-камень стеречь… А если из сказок взять, придётся потом за тобой за тридевять земель тащиться… Тоже радости мало…

От этих слов лицо мавки просветлело, ибо сказано было таким тоном, что становилось понятно: надо будет — потащится. А Ваня, покопавшись в памяти, принял решение:

— Была такая княжна Ильмера, сестра Словена и Руса, ничего плохого с ней, вроде, не случилось, в честь неё назвали озеро Ильмень. Нравится?

— Хорошее имя… — одними губами выдохнула мавка.

— Тогда… — Ваня вдруг понял, что надо делать и как. Он протянул руку и стоявшая в углу щёткой вверх его святая швабра сама прыгнула ему в ладонь. Он вытянул руку со шваброй, помещая щётку над головой мавки и произнёс: — Именую тебя Ильмера!

Голубоватое сияние окутало девушку и пропало. Она тут же села по японски, на пятки, согнулась в глубоком поклоне, касаясь лбом пола и положив руки перед собой:

— Благодарю, хозяин! Я, Ильмера, весь свой век служить тебе буду, что прикажешь — исполню!

— Не надо так…

— Надо! Это моё решение!

— Тогда вставай, давай и садись нормально, — усмехнулся Ваня и протянул мавке, только что получившей имя, руку.

Та несмело опёрлась о неё, вставая на ноги и в какой-то момент их лица оказались рядом.

— Ещё и волхв! Ну ты даёшь, Иоан!

— Сам балдею, как всё сложилось.

Оба чувствовали себя усталыми: прошедший разговор и обряд наречения имени неожиданно вымотали обоих. Ваня прилёг, Ильмера устроилась рядом. Но только легли, сил на что-то большее не было ни него, ни у неё.

— Надо тебе ещё одно имя придумать. Ильмера — настоящее, его будем знать только ты и я, а надо ещё что-то, чтобы тебя людям представлять.

— Ты лучше знаешь… — медовым голосом ответила мавка и Ваня подумал, что чем бы она там не клялась, но игры на предмет его окрутить и охомутать ещё не кончились. Да и не факт, что когда-нибудь кончатся, девчонки они такие. Так что ухо с ней следует держать востро. Но виду постарался не подать, начал рассуждать об имени:

— А давай для всех ты будешь Василиса. В сказках героиня часто — Василиса. Красивая, мастерица, хировывернутая. А ещё есть василиск, царь змей. Вот и будешь для всех Василиса.

— Тогда Василиска? — оживилась Ильмера.

— Да ну! — отмахнулся Ваня. — Будет словно блогерка какая. Лучше Василиса.

— Убедил! Для всех я буду Василиса!

Глава 13 Девичья солидарность

На самом деле мавке было глубоко фиолетово на все ванины рассуждения по поводу «публичного» имени. Но хозяин прав, светить своё истинное имя всякому встречному и поперечному — порочная практика. А так, Василиска, Василиса, ей какая разница?

Но тут вскоре в комнате явился домовой.

— Барин, барышня, извольте к ужину.

Ильмера оживилась от идеи вопрямщаз выйти в общество, а вот Ваня застремался. Как он ни был далёк от бытовых проблем, но и ему ясно было: сначала мавку надо как минимум приодеть. Эту проблему ещё предстояло решать, но сейчас можно было решить ещё кое-что.

— Э-э-э… Василиса, — сказал он, — в таком виде тебе к людям нельзя, надо сначала одеться… Делать будем так: Ты остаёшься тут и пока я буду народ сказками веселить… Тихон! Барышню накормить, у знай, что ей нравится, — только сейчас начинающий волхв сообразил, что не знает, чем мавки питаются, — и покажи…

На этом он запнулся, ибо домовой — мужик. И как он будет барышне объяснять про туалет? Но здешний Тихон — домовой умный и вышколенный, поэтому сам всё сообразил:

— Не извольте, барин, беспокоиться, я кикимору пришлю. За барышнями у нас завсегда кикимора приглядывает, чтоб не смущать, если что.

Ваня чмокнул свою мавку в щёчку и откланялся:

— Ты тут осваивайся, а я пойду народ сказками веселить.

Ильмера если и обиделась, виду не подала. А может и поняла, что к чему.

* * *

В большой избе снова было людно и шумно. Тут же подвалил Рома, снова подтянутый, наглый, снова с иголочки: в любимой белой рубашке и чёрных брюках:

— Ты, смотрю, своей новой шкуре вписку устроил по полной! С друзьями поделишься?

— Друзья такое не спрашивают, — отрезал Ваня.

— Она хоть в бабу перекидывается, как в сказках? Или ты её так натягиваешь?

— А тебя, я понимаю, твоя кикимора натянула, да так, что до сих пор не отпускает?

Раздался взрыв хохота, Рома побагровел, сжал кулаки.

— Брэк, пацаны! — вклинился Миша. — Языками молите, хоть до опупения, а морды портить не надо!

Рома, буравя Ваню взглядом, опустился на свой стул, буркнул:

— Где хоть её поселил? Террариум купил?

— Зачем? — пожал плечами Ваня. — Домовой колоду притащил, под ней она и прячется.

Снова раздался взрыв смеха и только Надя посмотрела на Ваню долгим задумчивым взглядом. Рома же снова наехал:

— А то принёс бы, устроили бы тут с Федькой нормальный такой жабогадюк.