Лесной царь (СИ)

Почувствовав чужое присутствие, измученный зверь приподнял голову и глухо зарычал. Милада аккуратно, не делая резких движений, опустила на снег с таким трудом добытые ветки и подняла руки, показывая, что в них ничего нет.

Зверь пристально следил за хрупкой фигуркой в тяжелом тулупе. В его ярко-зеленых глазах зажглась надежда.

- Я тебя не трону, чудище лесное, - дрожащим голоском сказала девушка и приблизилась на шажок к пленному зверю.

Тот настороженно повел носом, опасаясь очередного подвоха, но вкусная девушка была явно одна и без оружия.

- Я разомкну капкан и перевяжу твою рану, а ты меня не тронешь,- чуть более уверенно закончила она и подошла совсем близко.

Волк выразительно облизнулся и подался вперед, одним рывком опрокидывая незадачливую спасительницу и подминая её под себя. Та только успела руками взмахнуть.

Волк на секунду замер, поборов приступ боли в раненой лапе, и прислушался к трепыханиям своей жертвы. Как ни странно - вкусная девушка не шевелилась. «Убил, наверное»,- без удовольствия подумал зверь, поднимаясь со своей жертвы.

Милада лежала на кровавом снегу с широко распахнутыми от страха глазами, полными слез. От такого зрелища зверь даже отпрянул. «Красивая»,- пронеслась у него полуоформившаяся мысль-образ.

Поняв, что её больше не держат, девушка села и пролепетала дрожащим голосом:

- Как же так, батюшка-волк? Я же помочь хотела!

«Сумасшедшая, явно»,- подумал волк и подковылял на своих трех к горе-спасительнице. Конечно, было куда проще схарчить дуру и смыться, регенерировав, чем ждать, пока она успокоится и разомкнет своими слабенькими ручонками капкан, причиняя невыносимую боль раненой лапе. Но зверь ждал и терпел. Когда со всем этим было покончено, солнце уже начало клониться к закату. Девушка под пристальным холодным взглядом отвесила земной поклон и, забыв про свой хворост, помчалась к дому.

Не делай добра - не получишь зла

Милада бежала к дому, не обращая внимания ни на колючие ветви, так и норовившие хлестнуть по лицу, ни на рыхлый снег, проваливающийся под ногами. Только покинув поляну со страшным зверем, девушка в полной мере осознала, насколько близко была к смерти. “Люби лес, и он ответит тебе тем же,” – вспоминала она слова Радавы. Зверь никогда не убьет просто так, ведь зверь не человек, ему не свойственна пустая жестокость. Не бойся и уважай, тогда тебя не тронет и самый лютый хищник. Именно так поучала свою несмышленую воспитанницу старая знахарка. Легко принимать все на сердце, сидя дома на печи. А вот так окажешься опрокинутой в снег огромным зверем - сразу все забудешь и побежишь прочь от острых зубов да холодных глаз.

Так, не оборачиваясь, с бешено колотящимся сердцем, девушка добежала до своей ветхой хибарки. Больше всего ей хотелось закрыться в доме до следующего утра, а лучше вообще до следующего года. Однако её мечтам не суждено было сбыться.

Около дома стояла, кутаясь в пуховый платок, одна из деревенских кумушек.

- Что-й то ты, деточка, как на пожар опаздываешь? - Завидев Миладу, спросила она. -Но энто и к лучшему, а то взмерзла я порядком. Беда у нас приключилась. Никак без тебя, Миладочка, не обойтись. Далмин наш упал да бедро пропорол. Помоги уж не покинь, а мы отблагодарим, чем сможем.

Закончив свою речь, тетка с надеждой уставилась на знахарку. Милада только кивнула, еще не до конца отдышавшись. Маргулю, старшую Старостину сестру она не любила. И надо сказать, не безосновательно. Своей плохой репутацией девушка была обязана именно этой, распускающей разные мерзкие слухи, сплетнице. Очень хотелось отказать просительнице, но жалко было Далмина, неплохого, в общем, парня. Да и что бы сказала Радава? Нельзя зверю ли, человеку ли, в помощи отказывать.

Уняв так и норовящее выпрыгнуть из груди сердце, Милада зашла в дом и взяла все необходимое для лечения. Уложив несколько горшочков с мазями, чистые холстины и бутылочки с травяными настоями в заплечную суму, девушка вернулась на улицу к Маргуле. Та беспокойно переминалась у крыльца. Увидев знахарку, она торопливо кивнула и заспешила по тропинке к деревне. Несмотря на ранний час, солнце успело спрятаться за кронами деревьев, а лес наполнился пугающими звуками. Утоптанная тропка, окрашенная последними предзакатными лучами в красный цвет, походила на русло кровавой реки. Милада старалась на неё не смотреть, слишком ярко воображение рисовало кровавую поляну и раненого волка. Она тишком оглядывалась, ожидая увидеть затаившегося зверя за каждым сугробом. Когда показались огни деревеньки, девушка успокоилась. В конце концов, волк её отпустил, и даже, наверное, был благодарен за помощь.

За размышлениями о дневном происшествии травница не заметила, как её подвели к нужному дому.

- Входи, деточка, - приторно сладким голосом сказала Маргуля, вталкивая её в приоткрытую дверь.

- Тетушка Маргулина, так Далмин же в город на заработки уехал, - вспомнила, наконец, Милада, но дверь за её спиной уже закрылась.