Лесной замок

Вопрос в другом: можно ли исходить из предположения, что Господь состарился? Когда при случае я оказываюсь на берегу океана, мне всякий раз бывает трудно поверить в то, что Его мощь пошла на убыль. Аналогичные сомнения посещают меня при виде возделанного поля, горного ущелья, ослепительного заката или при звуках грома, сопровождающих мелькнувшую в небе молнию. Не говоря уж о таком чуде, как Божья роса.

Разумеется, может быть и так, что Он спроектировал все это целые вечности назад на пике своих креативных возможностей. В таком случае Ему наверняка не нравится тот факт, что Его сила постепенно иссякает, вследствие чего последнее по времени творение — человек — оказалось и наименее успешным. Но не смоет ли нас сейчас волнами новой дрожи старого божества? Эта пара — Ники и Алике — такая наивная, такая неподходящая для осуществления истинно широкомасштабного проекта! Будучи не в силах подобраться к ним физически, я тем не менее отчетливо улавливал сам тон их любви, их богобоязненности, их невинности. Я прочитал сотни писем и записок, которыми они обменялись. И если я сейчас кое-что из тогдашнего процитирую, то только затем, чтобы и вы смогли почувствовать, каковы они были.

В июне 1894 года, всего через два месяца после помолвки, Ники написал Алике — по-английски, потому что именно этим языком владели и тот, и другая:

Я люблю тебя слишком глубоко и слишком сильно, чтобы передать это словами, это чувство чересчур свято для меня,

а слова, напротив, слабы, мелки и ничтожны! Но сейчас мне хочется нарушить обет молчания, потому что в иных случаях он, мне кажется, ошибочен и способен послужить лишь себялюбию. Дорогой мой первоцвет, я люблю тебя, моя дорогая!!!!!

Следует упомянуть, что я не без труда пересчитал восклицательные знаки. Разве это не свидетельствует об известном родстве между ангелами и бесами? Наблюдательный читатель наверняка уже отметил тот факт, что мне по вкусу подобная экзальтация как стилистический прием, завершающий высказывание. (Даже пустившись в лирическое отступление, надо, как минимум, делать вид, будто говоришь нечто важное!)

Четырьмя месяцами позже отец Ники смертельно заболел. Алике, с ее неизменной готовностью внести свою лепту в личный дневник Ники, вписала туда такие строки:

Рассказывай мне обо всем, душка, ты можешь полностью полагаться на меня, я ведь всего лишь твоя часть. Пусть твои радости и печали станут моими и это сблизит нас еще сильнее. Мой сладкий, как же я люблю тебя, мой дорогой, мой единственный. Твоя, и только твоя, подружка, котик мой!

А вот выдержка из дневника Ники:

Ливадия, 20 октября

Боже мой, Боже мой, что за день! Господь отозвал к себе нашего обожаемого дорогого горячо любимого Папа. Голова кругом идет, верить не хочется — кажется до того неправдоподобным ужасная действительность.

Это была смерть святого! Господи, помоги нам в эти тяжелые дни! Бедная дорогая Мама!. Вечером в 9 1/2 была панихида — в той же спальне! Чувствовал себя как убитый. У дорогой Алике опять заболели ноги! Вечером исповедался*[12].

Позже мне удалось выяснить, что Ники вспоминал в эти минуты о том, как, когда он был еще ребенком, террорист подложил бомбу в железнодорожный вагон, в котором ехала царская семья, но в результате взрыва, снесшего у вагона крышу, никто не пострадал. Однако тут же возникла новая опасность: фрагменты крыши начали один за другим сыпаться на пассажиров. Александр III, человек исполинского роста и невероятной физической силы, всеми правдами и неправдами удерживал крышу от полного обрушения до тех пор, пока его жена с детьми не перешли в безопасное место. На такой подвиг способен только святой, заявила миниатюрная красавица императрица Мария.