Лесные братья

Алексей еще дальше отодвинулся за ларьки и стал смотреть, что будет дальше. На всякий случай он обернулся и совершенно неожиданно для самого себя заметил, что не только он один внимательно наблюдает за дверьми кабачка. И что невдалеке от него стоит недавно вышедший из пивной человек и его напряженно – сосредоточенное выражение лица не носит на себе ни следа недавнего хмеля.

Опять распахнулась дверь. На этот раз оттуда вышли двое полицейских: один тащил в руках старый подрясник и рваную котомку, а другой держал за шиворот какого-то, по-видимому, сильно выпившего человека, ибо человек почти не стоял на ногах, отчаянно икал и орал во все горло басом:

– Господи, отверзи ми двери покаяния…

Но стражнику, по-видимому, мало понравилось это пение, потому что он пнул псалмопевца коленом пониже спины и, тряхнув его за шиворот, крикнул сердито: – Ну ты, египетский черт, заткни свою глотку, туда тоже –

прорицатель! Какой ты прорицатель, когда не видишь, что вокруг тебя делается?

Алексей обернулся и увидел, что мастеровой быстрыми шагами, почти бегом, удаляется в сторону.

«Погоди-ка! – подумал вдруг Алексей, бросаясь вслед за ним. – Погоди-ка, друг, да не ты ли это был мне нужен?»

На углу Красноуфимской Алексей догнал незнакомца.

Но, выжидая момент, когда тот очутится на какой-либо менее людной улице, пошел за ним следом шагах в двадцати позади. У одной из витрин Алексей остановился, заметив, что незнакомец искоса обернулся несколько раз.

Незнакомец круто повернул за угол и быстро пошел дальше. Потом еще раз завернул, и, наконец, они очутились на глухой, пустынной улице.

«Сейчас подойду! – решил Алексей и завернул вслед за угол, но на улице уже никого не было. – Что за дьявол?» –

подумал он, осматриваясь.

Сделал Алексей еще несколько шагов вперед, как вдруг с боку из ниши каменных ворот кто-то негромко, но твердо крикнул:

– Стой!

И Алексей увидел наведенное на себя дуло черного браунинга и незнакомца.

– Ты чего за мной следишь? Шпионишь, провокатор? –

голосом, не предвещавшим ничего хорошего, спросил

Алексея незнакомец.

«Конечно, он!» – мелькнула мысль у Давыдова и, улыбнувшись, он ответил:

– Нет, зачем следить. Я только хотел спросить, не нужны ли вам малярные рабочие?

Человек внимательно окинул взглядом Давыдова, медленно опустил браунинг в карман и еще не совсем доверчиво сказал:

– На малярные работы нанимаются раньше.

– Раньше? – присвистнул Давыдов. – Скажи, милый человек, спасибо, что хоть поздно пришел, а то вовсе в безработные попал бы!

И он коротко рассказал незнакомцу, как было дело.

– Вот оно что! – ответил тот. – А у меня тоже вышло дело. Был я под гримом, да хозяин заметил. Гляжу, возле дверей полицейский похаживает. Пошел в уборную, сбросил одежду, да за мной какой-то дурак увязался, так я ему пригрозил пистолетом, заткнул рот и ушел.

В ту же ночь новый товарищ Давыдова, по кличке

Студент, удачно минуя конные разъезды, охранявшие

Соликамский тракт, провел его в лес к месту стоянки боевой дружины Лбова.

И в ту же ночь встретился Алексей с легендарным «разбойником», грозой уральской жандармерии – самим

Александром Лбовым.

– Ну, говори, рассказывай, как у вас там? – коротко спросил Лбов, усаживаясь у костра и внимательно изучая черты лица Давыдова.

Лбов перебивал его иногда, задавая короткие и прямые вопросы:

– Ребята надежные есть? Бомбы делать умеете? Жандармов много? Солдаты стоят? Управляющий кто?

Давыдов отвечал ему также коротко и четко:

– Ребята есть. Бомбы сделаем. Жандармов мало.

Управляющий – собака

– Ну, – проговорил Лбов через некоторое время, оканчивая разговор. – Ну, ближе к делу. Чего же ты хочешь?

– Оружия и денег для начала. Я хочу собрать там вторую боевую дружину.

– Нет, – ответил Лбов после долгого раздумья, – нет, не надо пока другой дружины. Ты лучше подбери небольшую отчаянную надежную кучку, чтобы в нее не пробрался ни один провокатор, и с нею начинай дело. Так надежней будет. У меня вон народу много, уж, кажется, вот как смотрю за всеми, а все-таки знаю, что есть провокаторы, того и гляди, что провалишь с ними все дело. У тебя, я слышал, брат есть?

– Есть, старший. В тюрьме сидит.

– За что?..

– За пропаганду.

– Пропагандист, значит? Массы просвещает! Знаю, слышал я про него, – с едва уловимой насмешкой сказал

Лбов. – Ну, что ж и то дело хорошее.

В это время к Лбову быстро подбежал кто-то и сказал несколько слов.

Лбов вскочил, схватил винтовку, набил полные карманы патронами и, захватив с собой человек десять, направился с ними в лесную чащу. На опушке он остановился и окликнул Давыдова. Когда тот подошел к нему, то Лбов молча снял карабинку с плеч одного из дружинников.

– Возьми, – сказал он, протягивая ее Алексею, – и пойдем с нами. Дай-ка мы посмотрим тебя в деле.

– Смотри, – ответил Давыдов и, заложив полную обойму в магазинную коробку, щелкнул затвором и перекинул карабинку через плечо.

УНТЕР-ОФИЦЕР ШТЕЙНИКОВ РАЗДУМЫВАЕТ ОТ-

ПРАВЛЯТЬСЯ В АРЕСТАНТСКИЕ РОТЫ

В Соликамской тюрьме за сравнительно короткий период Штейников успел трижды попасть в карцер, дважды быть высеченным и неоднократно быть битым по зубам.