Лесные духи

Мощный Волк, одетый в меховые штаны, поршни, куртку и накидку из рыси, сидел под священной ивой и обстукивал голышом округлый кремень, медленно превращая его в наконечник мотыги. Он всегда занимался этим здесь. Его работа требовала точности и аккуратности, а в доме, пусть и теплом, было слишком темно. Время от времени мастер поднимал голову и обозревал окрестности. Зима — время голодное. Мало ли какой зверь в селение забредет? Посему двух путников на реке Мощный Волк заметил сразу, едва только те миновали излучину. Долго вглядывался, не веря глазам: уж очень редкими гостями были чужие люди на Большой Реке. Потом отложил камни, выпрямился, громко предупредил сидящих по домам потомков Хозяина Реки:

— Лю-у-уди! К нам идут лю-у-уди!

Вскоре из жилищ начали выходить обитатели селения. Женщины и дети из любопытства — не каждый из них в своей жизни видел чужого человека. Мужчины — с копьями и топорами. Ведь не всякий чужак — желанный гость. И к тому времени, когда гости дошли до стойбища, почти все его обитатели успели спуститься к реке, на заснеженный пляж.

Гости выглядели солидно: впереди, волоча грузовую лодку, вышагивал охотник, на длинном ожерелье которого теснились не только волчьи зубы, но и громадные клыки и когти пещерного саблезубого льва. Меховую шапку во множестве украшали длинные птичьи перья, грудь куртки была любовно вышита складывающимся в квадраты узором из меховых кисточек и птичьего пуха. В руках мужчина сжимал копье со следами крови, на поясе его висели топор и пара кремневых ножей. Еще несколько гарпунов торчали из лодки, небрежно прикрытой мохнатой тигриной шкурой. Маленькую женщину в длинном меховом платье, меховых штанах и накидке из заячьих шкур, скорее, можно было принять за девочку. Ее украшали два больших перламутровых ожерелья, выбившиеся из-под шапки мелкие косички поблескивали вплетенными в них перламутровыми же бабочками.

Вперед протолкался Беседующий-с-Небом. Он опирался на посох, увенчанный черепом орла, плечи накрывала бобровая накидка из священного тотемного зверя, которую шаман надевал только в моменты поклонения предку в святилище. Он собрался приветствовать гостей согласно издревле завещанным обычаям, но тут вдруг маленькая женщина закричала:

— Мама! Мама!!! — и кинулась вперед.

— Золотая Тень! Солнышко мое, радость моя! Нашлась! — Полная Луна крепко обняла свою потерянную малышку. — Где же ты была, куда пропала? Я все глаза выплакала, ночи не спала!

Камыш к отцу и матери не бросился. Ведь ему было уже двенадцать лет — возраст почти что взрослого мужчины. А мужчина должен сдерживать эмоции, вести себя спокойно и уверенно. Он лишь подтянул лодку ближе и кивнул родителям на нее:

— Отец, мама, простите, я не успел выделать шкуру, она замерзла. Нужно отогреть ее и замазать печенью. И отнести мясо в схрон. Надеюсь, там найдется немного места для лишних припасов?

— Ты же сказал, что его забрали духи, Беседующий-с-Небом? — спросил у замершего шамана Черный Стриж. — А он жив. Как же так?

— Духи забрали мальчика, а вернули взрослого охотника, — ответствовал шаман и возвысил голос: — Духи забрали у нас мальчика Камыша, но взамен подарили нашему племени храброго охотника по имени Могучий Саблезуб! Пусть будет праздник, люди! В нашем роду стало больше еще на одного достойного мужа! Вознесем благодарность нашему мудрому предку и послушным ему духам леса и реки!

— Я рад тебя видеть, Могучий Саблезуб, — наконец смог обнять сына Грозный Вепрь. — Мой дом — твой дом. Идем домой.

Быстрая Синица не сказала ничего. Она просто плакала.

— А хилого глупого мальчика Камыша ты не увидишь больше никогда в жизни, Черный Стриж, — полушепотом добавил шаман. — Его больше нет. Его забрали духи. Навсегда.

Зарубка десятая

Летят черточки на бересте — словно копья и каменные топоры. А это они самые и есть. Охотники отправились в лес воевать с хищниками, поселившейся неподалеку от их деревни. Слишком опасна она — Волчья стая.

День охоты выдался ослепительно ярким и морозным до боли в зубах. Болезненно потрескивали от холода деревья, стрелял разноцветными зайчиками иней с голых ольховых веток, переливались всеми красками радуги пухлые сугробы, укрывшие, будто толстым одеялом, ямы и поваленные стволы, густые кустарники и вывороченные корни упавших берез. Юный охотник, вглядываясь вперед, поправил на руках заячьи рукавицы, украшенные поверху тремя рядами кожаных кисточек, и уже в который раз мысленно поблагодарил Золотую Тень за подарок. Кабы не они — наверняка давно бы уже все пальцы отморозил.