Лесные духи

— По исконному обычаю племени, охотник может просить себе любую жену, которую сможет одеть и накормить, — устало прикрыл глаза шаман. — Я не стану просить духов менять заветы Хозяина Реки. Если ты не хочешь отдавать свою дочь Могучему Саблезубу, откажи ему, ты имеешь на это право. Ни я, ни духи, ни кто-либо другой не станем делать этого вместо тебя.

Зарубка четырнадцатая

Охотник с топором, но перед ним не зверь, а дерево. К чему изобразил это шаман? Нарубить дров каменными орудиями — это, конечно, очень непросто. Но к чему? Быть может, охотник готовится к важному испытанию? В любом случае, у него Непростые заботы.

Вскоре после праздника Праматери небо опять затянуло тучами, начался долгий снегопад. В лесу заметно потеплело, а вместе с тем — все следы и звериные тропы оказались завалены свежим рыхлым снегом. Охотиться в такую погоду было трудно — но у детей Хозяина Реки хватало хлопот и помимо поисков еды. Охотники со старшими детьми, взяв волокуши, потянулись по реке за дровами, которые в каждом доме заканчивались с ужасающей скоростью. Хоть все лето запасай — на зиму не хватит.

Самая большая зимняя неприятность состояла в том, что невозможно было найти самые удобные и доступные дрова — валежник. Он надолго исчезал где-то далеко внизу, под сугробами. Поэтому людям приходилось искать высохшие на корню деревья, валить их и кромсать топорами на небольшие куски, способные вместиться в топку. Домов в селении было восемь, и топить требовалось каждый. Поэтому понятно, почти на день пути от стойбища никакого сухостоя давным-давно не осталось.

Тянуть волокушу по ровному льду куда удобнее, чем пробираться через поваленные деревья, овраги и кусты. Охотники расходились вдоль Большой Реки на закат и рассвет, потом сворачивали на какую-нибудь речку, от нее — на ручей и шли вверх, высматривая по сторонам серые сухие стволы, еще летом растерявшие ветви и кору.

Грозный Вепрь и Могучий Саблезуб ходили в лес трижды, прежде чем смогли восстановить поленницу возле дома до прежних размеров и снова в два слоя выстелить поленьями пол. Так и ногам теплее было, и дрова суше сохранялись. Во время третьего похода они застали пасущихся в ивняке оленей и ухитрились подбить двух из них гарпунами, прежде чем животные успели скрыться. А потому, вернувшись, юный охотник торжественно вручил Мощному Волку обещанные окорока.

— Зайца никак не выследить, — пожаловался мастеру Камыш. — Точно вдруг пропали все в округе.

— Заячья кожа мягче, — ответил Мощный Волк. — Но коли нет, давай оленью, сошью из нее. Или другая какая, может, завалялась?

— Барсучья есть, — встрепенулся охотник. — Половину порезали — ребенка заворачивать, а другая осталась.

— Барсучья даже лучше, — согласился Мощный Волк. — Коли так, то… шило вклеить недолго, на сумку — день. Из кости вырезать лисьи морды — по два дня на каждую. Ну, и хлопоты всякие в доме случаются. Шесть… Семь дней мне еще возиться. Потом приходи.

— Семь, — кивнул юный охотник. — Приду.

Однако ему и самому еще много чего нужно было сделать. И потому новым утром он вышел к священной иве, сел возле старого мастера, достал костяную пластинку из волчьего черепа и тоже взялся за каменный резец. В доме, может, и тепло — но в свете очага тонкой аккуратной работы не получится.

Мощный Волк, занимаясь своим делом, то и дело поглядывал на старания паренька и вскоре, не выдержав, начал давать советы:

— Сперва пасть вырежи. Она глубокая, кость треснуть может. Не так обидно будет выбросить. Это у тебя дырки намечены? Сперва просверли, а уж потом обтачивай, так легче. На глаз не дави резцом, поломаешь! Вот, маленький пробойник у меня возьми и тихонько палочкой сверху постукивай, не торопись. Да любой! Вон, у костра подбери. Ресницы процарапай кончиком. И щели между зубами наметь.

Под руками Камыша кусочек волчьего черепа уже к вечеру превратился в оскаленную пасть неведомого зверя, в ушах которого темнели сквозные дыры. Еще два дня он потратил на полировку получившегося украшения, после чего, по совету Мощного Волка, промазал его для блеска медвежьим жиром. В добытых на последней охоте клыках он за день просверлил отверстия, нанизал их на ремешок, кончики которого вдел в отверстия на костяном звере. С гордостью показал мастеру:

— Достойно такой подарок поднести Парящему Коршуну?

— Столько клыков, да еще и оскал. От такого никто не откажется, — ответил мастер. — Этак ты лучше меня скоро украшения делать начнешь.

— Начну, — согласился Могучий Саблезуб.

Теперь у него был подарок для отца Золотой Тени, для ее матери. Для обряда обмена оставалось приготовить угощение для всего племени. Не просто приготовить — а добыть все нужное для этого самому.