Лесные невесты

— Я должна проследить, чтобы все неудачные кадры были удалены! — рявкнула Левицкая. Эта очень любила сниматься для мужских журналов.

Зиза, Субботина и Туполева молчали. Зиза, как и Алейник, уже наложила себе полную тарелку еды и спокойно ела. Она явно не соблюдала никакую диету. Туполева пила воду мелкими глотками. У нее на тарелке лежал кусок холодного языка без гарнира. Субботина ела овощной салат.

— Не положено! — сказали Костя и Коля почти хором.

Жаждущие прорваться к пульту заорали. Странно, что этого хотела Полина Купцова, реакция Левицкой и Шершень была вполне нормальной (для них). Я решила, что с меня хватит и пора зал покинуть.

Правда, перед тем, как это сделать, я успела нарваться на еще один скандал. Как и обычно, я пожелала гостям приятного аппетита. Я всем нашим гостям всегда желала приятного аппетита. И все говорили «спасибо». Но тут-то гости были ненормальными…

Левицкая скорчила гримасу и заявила, что приятного аппетита в «их» обществе не желают, а мне следует думать перед тем, как что-то говорить. Я моргнула.

— Спасибо большое, — тут же сказала Зиза. — У вас все очень вкусно.

— Спасибо, — произнес жених. Его поддержали Туполева, Ярослава, Субботина и Купцова.

В общем, Левицкая осталась в меньшинстве. Ярослава добавила, что она может вообще ничего не есть, остальным больше достанется, и спросила, есть ли у нас сало с хреном. Я ответила, что есть сало и есть хрен. Мне даже в голову не пришло ставить на стол сало для этой компании, да еще и на торжественный ужин. Ярослава сказала, что закусывает водку салом с хреном и соленым огурцом. А на столе сейчас из вышеназваного только огурцы.

Я принесла сало и хрен и решила побыстрее ретироваться, пусть скандалят без меня. Костя и Коля выскочили сразу за мной. Пусть камеры снимают скандал — именно этого хотел наш заказчик.

Я зашла в кухню и сообщила Ольге Петровне, что горячее будем подавать через час. Костя сказал, что они через час тоже спустятся, правда, прибежал он минут через пять с выпученными глазами и доложил, что у нас на территории два новых человека на лыжах и вокруг одного радостно прыгает Шарик. Я тоже уже слышала Шарика — и радостный лай, и вроде бы суровый, но так, для порядка. Собака отрабатывает свой хлеб, то есть мясо.

Но почему два человека? Должен быть один!

Я надела куртку, сунула ноги в сапоги и вышла во двор. Костя за мной не последовал, а публика в зале была занята выяснением отношений и о прибытии гостей пока не знала. Судя по крикам Ярославы Шершень, она уже выпила водки и закусила любимой закуской.

— А вот и мы! — сказал мой старый друг Гриша, известный всей стране как существо среднего рода, именующее себя Женя Интернэшнл.

Это была удачная находка продюсера. Никакое «оно» до Гришки на нашей эстраде еще не появлялось. Возможно, продюсер решил так сделать из-за Гришкиного голоса — непонятно, кто поет, мужчина или женщина. Для мужчины вроде бы высоковат, для женщины — низковат. Гришка волосы отращивать отказался, носит парик, их у него несколько, все — цвета воронова крыла, перед выходом на сцену их еще какими-то блестками обрызгивают. Но вне сцены Гришка может жить обычной жизнью.

По одежде «в имидже» тоже не понять, кто это — мужчина или женщина. Есть специальный мастер, который Гришке эти наряды шьет. Я неоднократно слышала, как люди называли его «в имидже» чучелом гороховым. Но песни отличные. Стихи пишет сам Гришка, причем так, чтобы не было никакого героя — ни мужского пола, ни женского, ни среднего рода. Стихи у него получаются великолепные. Талант! У него есть цикл о природе — песни о реках (вполне определенных), горах, полях. Есть песни о городах — и Женю Интернэшнл теперь зовут в города, про которые «оно» еще не написало, чтобы получить «свою» песню. А пишет Гришка с чувством. Народ посмеивается над его внешним видом, над имиджем, но песни слушает. О Жене Интернэшнл идут жаркие споры в различных ток-шоу, куда приглашают моего друга, как, впрочем, и в Интернете, и в печатных «желтых» изданиях.

Зрители часто орут ему, чтобы определился, мужик он или баба. В народе ходит версия, что ему неудачно сделали операцию по перемене пола или недоделали — вот и получилось «оно». Мы хохочем. Мой бывший муж Гришку на дух не переносил, как, впрочем, и Гришка его.

А я искренне люблю своего друга. Не подумайте ничего такого! Я люблю его как брата, а он меня — как сестру. Мы выросли в одном детском доме, но мы никогда не интересовали друг друга как мужчина и женщина. С другой стороны, Гришка — один из тех людей, на кого я могу положиться, он всегда придет мне на помощь. А я приду на помощь ему.