– Не люблю, когда меня глупыми вопросами от еды отвлекают!
– Послушай, Крот, ты весь век в земле возишься, вот-то, поди, умываться часто приходится?
– Ой, Медведь, и не говори! Замучили меня умывания. До того часто, до того часто – два раза в год. Раз – весной, в половодье, раз – осенью, в ненастье. Завидую, косолапый, тебе: медведи, говорят, век не моются!
– Ой, Желна, что-то с Филином нашим неладно! Каждую ночь стонет и охает! Уж не заболел ли, не простудился? То хрипит, то бурчит, то ворчит – словно ежом подавился!
– Что ты, Сорока, что ты! Да это он самые свои нежные песни поёт! Самые развесёлые! Молчи уж, а то услышит ещё, обидится. Тс-с!
– Охо-хо, Окунь, горемычная я рыба! Вся-то моя жизнь в грязи да в тине.
– А ты, Карась, клюнь на крючок – попадёшь в сметану…
– Слыхал, Заяц, как охотники мой лисий хвост называют? Трубой! Хи-хи-хи…
– А мой заячий хвост охотники прозвали цветком. Цветком, цветиком, цветочком.
– Да ну-у! А ну дай-ка мне цветочек понюхать…
– Но-но-но! Я твою лисью породу знаю! Цветок понюхаешь, а ногу откусишь. Проходи, проходи со своей трубой!
– Эй, Медведь, ты днём что делаешь?
– Я-то? Да ем.
– А ночью?
– И ночью ем.
– А утром?
– И утром.
– А вечером?
– И вечером ем.
– Когда же ты тогда не ешь?
– Когда сыт бываю.
– А когда же ты сытым бываешь?
– Да никогда…
Ноябрь
Сыплет белый снег на чёрную землю.
Всё вокруг становится пегим.
Лес полосатый, как бока зебры. Борозды пашни – как клавиши у рояля.
На белых речках – чёрные полыньи, на чёрных дорогах – белые лужи. На бело-чёрных берёзах чёрно-белые сороки сидят.
«Приехал ноябрь на пегой кобыле».
Чёрное озеро и белые берега. Чёрные пни в белых шапках. Чёрные галки над белым полем.
Белые зайцы на чёрной земле. Белые муравейники у чёрных стволов. Белые кочки на чёрном болоте.
Все двухцветное и рябое.
Чёрный дом с белой крышей. Белый дым из чёрной трубы. Чёрный стог с белым боком.
Одно небо ровное – серое и глухое.
Ни звонкого голоса, ни гулкого эха.
Всё как-то исподволь, шёпотом, стороной.
Пегий – что это за цвет?
Пегим называют сочетание чёрного, белого и серого цветов. Есть выражение: «Ноябрь на пегой кобыле ездит». Имеется в виду, что выпавший снег ещё не полностью покрывает землю. Поля и леса становятся пегими – чёрно-серо-белыми.
То дряблая оттепель, то упругий мороз.
Серо и сыро, пусто и глухо.
Полузима – полуосень, полудень – полувечер.
Робко напутали, напетляли по снегу птицы и звери.
А человек прошагал – как расписался.
Чётко и твёрдо – как чёрным по белому.
Почему ноябрь пегий?
Высунулась из-за леса снеговая туча, наделала в лесу переполоху!
Увидал тучу Заяц-беляк да как заверещит:
– Скорей, туча, скорей! Я давным-давно белый, а снегу всё нет да нет! Того и гляди, охотники высмотрят!
Почему куропатка говорила, что у неё ножки слабые?
Серая куропатка зимой не питается берёзовыми и ольховыми серёжками или хвоей, столь привлекательной для тетеревов, рябчиков и глухарей. Корм она собирает внизу, на «выдувах» (где ветром выдуло снег) или на обочинах дорог. Копаться лапками в мёрзлом грунте им не по силам. Поэтому серые куропатки часто кормятся возле соломенных скирд, посещают деревенские сараи с сеном. Основная пища куропатки – зёрна и семена трав.
Услыхала туча Зайца и двинулась в лес.
– Нельзя, туча, назад, назад! – закричала серая Куропатка. – Землю снегом засыплешь – что я есть стану? Ножки у меня слабые,
как я до земли дороюсь?Туча двинулась назад.
– Давай вперёд, нечего пятиться! – заворчал Медведь. – Засыпай берлогу мою скорей: от ветра и мороза укрой, от глаза чужого спрячь!
Туча помедлила и опять двинулась в лес.
– Сто-ой, сто-ой! – завыли волки. – Насыплешь снегу – ни пройти, ни пробежать. А нас, волков, ноги кормят!