Лесные твари

– Нет, в самом деле? – Дема не унимался в своем любопытстве. – Чего ты сама в такое захолустье поперлась? У вас мужики есть, они пускай этим и занимаются. Чего приличной девушке в этих трущобах делать?

Они проехали на автобусе минут сорок и теперь шли по окраине города. Рабочий район, деревянные двухэтажки тридцатых годов вперемежку с ржавыми гаражами и полузаброшенными садами.

– Ты к наркотикам как относишься? – Ольга ловко пробиралась между бетонными блоками, сваленными прямо на дороге неожиданной кучей.

– Не употребляю. И другим не советую. Много хороших людей они испортили…

– Хорошие люди такими делами не занимаются. – Ольга остановилась. – Дело у меня одно висит. Дело ясное, как божий день – торговля наркотиками. Не какая-нибудь там анаша дешевая, и даже не мак-сырец. Кокаин, черт его дери. Самый настоящий кокаин. И в таких количествах… Где-то здесь должен быть склад. Я знаю, где.

– Так, – сказал Демид, – мне это категорически не нравится. Ни хрена себе – склад кокаина! Фантазия у тебя разгулялась не в меру. Ты что думаешь, они там свой порошок на солнышке сушат, чтоб моль не поела? Ты приходишь: "Лапки кверху, товарищи преступники! Сдать наркотик по накладной!" И все писают в штаники и бегут сдаваться во внутренние органы. Если склад – так там жлобы должны быть со стволами, охранять этот склад. Продырявят тебя, милая моя Жеглова, как алюминиевый дуршлаг.

– Склад – это пара пакетов, в общей сложности граммов на четыреста. Если повезет – граммов на восемьсот. Не думай, что там кокаин в мешках из-под цемента штабелями сложен.

– Ну и что? Пусть даже там два грамма будет. Не думаю, что ты сама должна их конфисковывать. Если ты что-то сама разнюхала, нужно поставить в известность руководство, послать команду.

– Знают уже все… – Фоминых устало махнула рукой. – И команду посылали. И брали всех этих сволочей, и допрашивали. И снова отпускали. Знаешь, какие теперь законы? То, за что в советское время к стенке ставили, теперь и на административное нарушение не тянет. Чтоб теперь за наркотики привлечь, надо или при факте сбыта с поличным взять, или склад найти. Попробуй возьми их, если они всех наших оперативников в лицо знают…

– А тебя не знают?

– Здесь – нет.

– Чушь собачья! – Дема скрестил руки на груди, встал как вкопанный. – Нечего тебе туда лезть одной, с какой точки это дело не рассматривай. Зароют тебя, и креста не поставят.

– Я не одна, – сказала Ольга.

– Не одна?! – Демида наконец-то проняло. – Ты что, хочешь сказать, что специально потащила меня сюда в качестве огневого взвода? Что воспользовалась служебным положением, и вместо отделения тренированных бойцов приперла сюда меня, инвалида несчастного, чтобы я прикрывал твою задницу от пуль? Ты с ума сошла!

– Я знаю, чего ты стоишь, – произнесла она тихо, но уверенно.

– Чего бы я ни стоил… Под статью меня подвести хочешь? Я лицо не должностное, не имею права…

– В качестве понятого сойдешь.

Повернулась и пошла дальше. И, когда ее фигура уже скрылась за плитами, Демид плюнул под ноги и рванул следом. Догнал, рывком развернул к себе лицом.

– Окунуть меня хочешь, да?

– Я взять их хочу! Они же детей наркоманами делают, понимаешь? И единственный шанс это сделать – это ты. Я же не могу официально нанять тебя, как профессионального бойца. А ты можешь это сделать. Можешь. Ну, что ты хочешь? Денег? Чтобы я отдалась тебе?

Побледнела, глаза полузакрыты, еле шепчет. Страх. Да, вот он, конечно, тот страх. Обнять, успокоить, поцеловать…

Демид едва сдерживал желание залепить ей пощечину. Опять его подставляют, опять кидают как разменную монету на столешницу чужих страстей и интересов. Талант его тела не дает покоя жадным глазам. Уголовники, правоохранники – все они для него чужие. Они шантажируют его – кто-то деньгами, кто-то страхом за жизнь любимых людей, а теперь и чувством долга. Они используют его.

И еще один крючок – острый и крепкий. Фоминых была нужна Демиду, чтобы разделаться с Королем Крыс, и Демид крепко сидел на этом крючке. Он не мог позволить, чтобы эту чертову бабу застрелили сейчас, пока не пойман Король Крыс.

– Сволочи вы все, – сказал он. – Ну что мне сделать такое, чтоб вы от меня отвязались? Руки себе отрубить?

Улыбнулась благодарно. Положила ладони на его плечи, губами потянулась к его лицу. Красивая, чертовка.

– Пойдем, – Демид резко отстранился. – Пока я не передумал.

***

Дом был окружен забором – древним и основательно подгнившим штакетником. Сама избушка просматривалась неплохо, да только не на что там было смотреть. Пришипился черный домик-уродец среди сада-огорода, заросшего терновником, одичавшими вишнями и бурьяном – таким густым, словно его специально селекционировали для создания вида полной заброшенности. Будыли-лопухи, лебеда и крапива в человеческий рост. Единственным, что напоминало о человеческой цивилизации, были два ржавых провода, которые тянулись к избушке от покосившегося столба и свисали почти до земли.

Производственное совещание происходило в кустах бузины рядом с забором. Говорили вполголоса.

– Ты уверена, что там кто-нибудь обитает?