Лесопарк

И все же в этот день ему было не суждено попасть домой к ужину.

В конце дня, возле трассы для бега, на заросшей поляне между стартом и финишем, студентки нашли мертвого Андрея Абрамовича. На лице физкультурника была удивленная гримаса, а в его груди торчал тяжелый нож с костяной рукояткой.

Для работы следователя по распоряжению директора был выделен кабинет психолога. Студентам, кроме тех девушек, которые обнаружили тело, было разрешено ехать домой, а преподавателей попросили задержаться.

Николаю Ивановичу не повезло, его вызвали одним из последних.

Пожилого следователя звали Матвей Федорович.

– Что вы можете сказать о покойном? – следователь показался учителю мягким и интеллигентным.

– Я работаю здесь недавно и мало что могу рассказать о нем, – сказал учитель географии, – но мне Андрей Абрамович казался хорошим человеком, добрым. По работе мы почти не пересекались.

– Я слышал, о том, что вы с ним поссорились сегодня около полудня. Из-за чего?

– Мы не ссорились, мы просто разговаривали.

– А отчего преподаватель физкультуры при разговоре так сильно жестикулировал?

– Андрей Абрамович пожаловался мне на нерадивых студентов, которые ничего не хотят делать.

– Он называл какие-нибудь имена?

– Нет, не называл.

– Студенты видели, как в конце дня вы вернулись назад, в глубину лесопарка. Зачем вы возвращались?

Николай Иванович слегка смутился, но пояснил.

– А где вы порвали свою куртку? – следователь был хорошо информирован.

– Там и порвал, зацепился за ветку, – не стал вдаваться в подробности учитель.

– Ясно! Когда вы возвращались, не заметили в лесу ничего подозрительного?

– Там был странный тип, в шкуре! – вспомнил Николай Иванович.

Высокий человек в шкуре не заинтересовал следователя:

– Да мало ли! Сейчас всяких чудаков хватает. Ну, согласитесь, зачем убийце иметь особые приметы?

– Запомнят шкуру и голое тело, а человека забудут, – предположил Николай Иванович.

– Такие вещи случаются обычно в детективах! Вы любите читать детективы?

– Не всякие, – вопрос следователя показался учителю неожиданным.

– Нет, в жизни все по-другому бывает. Одновременно и сложнее и проще, чем в книгах… – с этими словами следователь стал собираться.

– Я могу идти? – спросил Николай Иванович.

– Да, идите. Если понадобится, мы вас вызовем.

Николай Иванович был женат во второй раз и, два года, прожитые в последнем браке, убедили его в том, что не все женщины одинаковы. Темноглазая брюнетка, с которой учителя свела случайная встреча, была моложе мужа почти на пятнадцать лет.

Света была старшей сестрой одной из его бывших учениц. Она оказалось неплохой женой и хозяйкой. Чего еще желать мужчине, обладающему заурядной внешностью и перевалившему за четвертый десяток?

Света очень хотела иметь детей, но с этим у нее пока были проблемы.

– Какие твои годы, – успокаивал ее супруг, – ты не волнуйся, у нас еще все впереди!

Врач тоже обнадежил Свету, сказав, что ей надо несколько подождать с рождением ребенка, а потом все, вероятно, наладится.

Дома учитель рассказал жене о событиях дня. Рассказ Николая Ивановича явно не произвел на женщину сильного впечатления. Обычно она всегда интересовалась делами мужа, но сейчас Света была усталой и расстроенной, – в последние дни у нее были неприятности на работе. Выслушав мужа, она коротко посочувствовала ему и выразила надежду, что все обойдется.

Света работала бухгалтером в крупной фирме, и Николай Иванович представлял себе эту работу вовсе не понаслышке. Просто так деньги нигде не платят!

– Бедная ты моя, бедная, – с показной бодростью сказал учитель, – но ничего, где наша не пропадала, прорвемся!

Если бы он знал о тех событиях, которые с ним скоро произойдут, эта фраза не звучала бы так оптимистично!

Прохладный осенний день клонился к вечеру. Резко похолодало. Запоздалые гуляющие торопились попасть домой до темноты. Они не обращали никакого внимания на одинокого человека в черной шапочке, теплом камуфляжном костюме и высоких армейских ботинках, сидящего на лавочке у входа в лесопарк:

– Эко диво! В наше время многие любят носить военную форму!

Ночной охотник, а именно так любил называть себя человек, сидящий у входа в лесопарк, наблюдал за закатом. Он любил сумерки, – эту кровавую агонию дня, уступающего свою власть ночи, ведь именно ночь была тем временем, когда охотник становился полновластным хозяином лесопарка.

«А ведь в то время, когда он был маленьким мальчиком, он всегда пугался темноты»! – нахлынувшие детские воспоминания сейчас вызывали у любителя ночной охоты лишь презрительную усмешку. – «Нет, те времена, когда все окружающие издевались над ним, давно канули в лету! Теперь охотник сам хозяин своей жизни и никого не боится»! – в мыслях человек в камуфляжном костюме всегда любил представлять себя как бы со стороны, в третьем лице.