Лесоруб Кумоха

— Тебе бы, парень, купцом быть! — восторженно кричал он, пытаясь ухватить Кумоху за руку. — Спасибо тебе! Умеешь ты торговать-то.

— Купцом быть не велика премудрость, — отмахивался Кумоха, — Торги — дело скучное, обманное. Мне бы завтра Сийла одолеть — вот это дело!

Про то, паи разбиваются горшки

Всегда остается загадкой: откуда берутся слуха? И как они быстро разлетаются по всей земле — просто диву даешься! Сегодня слово было сказано в Пус-погосте, а через день-другой слово это уже в приморском стойбище рыбаков слышится, про него разговор на глухой смоловарке идет, в дальнем оленьем стаде.

Так и со спором Сийлы с Кумохой случилось — откуда любопытные взялись! Делянку, которую под порубку выбрала, со всех сторон окружили зеваки, глазеют, спорят. Лес гудит, как колода пчелиная.

— Откуда он, Кумоха этот?

— Я и отца его знаю, старика Ийвана. Лесоруб он был хоть куда. Мать Кумохи, Ирукка, служанкой была в большом доме, в Шуньге.

— Э-э, никогда она не была служанкой! Она аз семьи смолокуров, отца ее, Кузу, я знал, когда еще мальчонкой был…

— Все равно Сийла его одолеет! Кто не знает кузнеца Сийлу? Одолеет!

— Сийле сколько лет, знаешь? А когда он лесорубом был. ты еще на дудочке свиристел!

Тут же возникали споры — кто держал за Сийлу, кто за Кумоху:

— Если Сийла его победит, то ты мне будешь должен пять белок!

— Но если победит Кумоха, то мне отдашь сорок белок, идет?

— Готовь свой пяток!

— А ты свои сорок!

И ударяли по рукам.

В победу Кумохи мало кто верил.

— Он же Пейгало-пойга, мальчик с пальчик, по сравнению с кузнецом!

— В том-то и дело, что Сийла — кузнец, а Кумоха — лесоруб. Молот — дело хорошее, но и топор — не игрушка. Если б в кузне спор шел, там Сийла кого хочешь одолеет. А тут еще неизвестно! — говорил Матти.

— Сийла богатырь!

— А Кумоха молодой. Вот и поглядим!

Младший брат богатого хозяина Тайпо подошел к рыбакам Матти и Мокки, посмеиваясь, сказал:

— Может, поспорим, кто кого? Если Кумоха хоть один раз победит, то и рыбу и жемчуг — все ваши уловы на будущий год я оставляю вам. Ну, а если победит Сийла, то ваш долг вырастет вдвое. Как?

Мокки ни слова, только бородищу на кулак намотал.

Матти сразу с Тайпо по рукам ударил:

— Ладно, посмотрим, кто кого!

— Ты, Мокки, боишься? — спросил купец. — Не веришь в своего Кумоху?

— А, пропади все! — махнул рукой Мокки. — Хуже нищему не будет! Вот тебе моя рука, хозяин!

Тайпо улыбнулся во весь рот, пошел к своим. Рыбаки видели, как он, смеясь, рассказывал о своем споре Сийле и старшему брату.

— О чем вы говорили с младшим Тайпо? — спросил, подходя к рыбакам, Кумоха.

— Да… так… — ответил Матти. — Он справлялся о твоем здоровье.

— Я не вижу Нийкоя, — сказал Мокки. — Куда пропал охотник?

— Странно… — Кумоха еще раз огляделся. — Я и утром у кума его не видел.

Зрители зашумели: лесорубы наперебой предлагали свои топоры на выбор Сийле — ведь его топор остался дома.

Кумоха, а за ним Матти с Мокки тоже подошли.

— Сначала они будут метать топоры в цель, — сказал богач Тайпо. — Если уж спорить, так спорить по всем правилам А потом валить дерево, кто скорее

— Тогда нужно и пни корчевать, — попыхивая трубкой, произнес Матти. — Лесорубы всегда так делали.

— Если Кумоха проиграет цель и рубку, то больше ничего не будет, — сказал богатый хозяин, дернув бородой.

— Э-э, так не пойдет! — зашумели лесорубы, стоящие поблизости.

Никому не хотелось терять такую возможность — увидеть богатыря Сийлу в корчевке пней и за рубкой леса.

— Да, пусть все будет, как положено! — закричали и те зрители, которые сидели подальше. — Обычаи не мы придумали, не нам их менять!

Старший Тайпо вопросительно поглядел на Сийлу.

— Мне все равно, — улыбнулся кузнец. — Поразмяться малость никогда не мешает.

Топоры тонули в громадной ладони Сийлы, казалась игрушечными.

— У меня свой топор, — сказал Кумоха. — Один для всего.

— Эх, если бы мой верный топор был при мне! — улыбнулся Сийла. — Кузнец без своего молота — пол кузнеца, лесоруб с чужим топором — не лесоруб. Хорошо, что дело несерьезное… Будь на твоем, Кумоха, месте опытный лесоруб, я бы без своего топора против него не вышел.

Сийла выбрал для начала три топора. Три лесоруба расцвели счастливыми улыбками: еще бы — сам Сняла признал их топоры лучшими!

Сийла отошел в сторону, за кольцо зрителей, стал бросать топоры в разные стороны — нужно было выбрать тот, который летит точнее.

Ребятишки бегали за топорами, приносили Сийле. и он снова метал их. Они вонзались в стволы сосен и берез так глубоко, что трое ребят с трудом их раскачивали и вытаскивали.

— Я тоже хочу бросать топоры! — вдруг громко заявил неизвестно откуда появившийся Юсси. В руках он держал легкий топорик.

Зрители засмеялись.

Юсси обиженно нахмурился и закричал:

— Бросаю вон в ту елку!

Народ шарахнулся от елки, словно овцы от голодного волка.

Богатому хозяину Тайпо удалось задержать уже занесенную для броска руку сына:

— Потом, Юсси, не сейчас, когда начнется состязание!

— Ладно, — охотно согласился Юсси. — Но я все равно попаду в ту елку.