Лесоруб Кумоха

— Пусть хоть сам бог помогает, только чтоб его рядом с тобой, Кумоха, видно не было! — крикнул Матти.

— Отойдите все дальше, еще дальше! Не помогайте им, пусть каждый сам делает все, что положено при корчевке! — приказал Тайпо-старший.

На лес уже опустились холодные осенние сумерки. Лесорубы запалили маленькие костерки. Среди темных елей и желтых сосен, окружающих полянку, стволы молоденьких березок казались струйками дыма.

Сийла начал орудовать лопатой — подкапывать пень, чтобы обнажить корни и потом подрубить их.

Кумоха, который еще днем попросил рыбаков принести несколько мотков самых крепких веревок, принялся за загадочное дело: начал накидывать петли на вершины ближайших берез.

Заарканив три дерева, Кумоха тоже взялся за лопату.

Сийла закончил окопку пня и схватил топор. Щепки полетели от корней. Рубаха кузнеца дымилась. Пот струился до бороде.

Кумоха еще только окопал свой пень, а Сийла уже под-., рубил по меньшей мере три корня.

Братья Тайпо повеселели. Все больше зрителей толпилось возле Сийды.

Снова начались споры: все ставили за кузнеца, почти никто не рисковал держать за Кумоху.

А Кумоха тем временем повел себя уж совсем странно. Он взял заранее отточенный острый кол и начал им, как щупом, орудовать среди корневища. Там, где кол проходил насквозь, Кумоха тотчас же протягивал веревку. Орудуя колом и веревками, как иглой с нитками, он обвязал-перевязал весь пень так, что тот стал походить на сплошной моток веревок.

— Вяжу морские узлы, Матти! — крикнул Кумоха. — Пригодилась твоя наука!

— Это я его учил, когда мы цепью вязали серого медведя! — гордо объяснил Матти окружающим.

Веревки натягивались все сильнее и сильнее.

Но только тогда, когда три гибких березы склонились над пнем, Кумоха принялся подрубать корни.?

Стараясь распрямиться, березы пружинили, тянули пень вверх с такой силой, что, казалось, корни сами вылезают наружу. Земля вокруг пня, покрытая толстым слоем сосновых игл, вздымалась, бугрилась.

Только теперь Кумоха принялся подрубать корни — самые толстые, основные.

Сийла даже рубаху скинул — так ему было жарко. Лицо кузнеца алело, как горящий табак в трубках лесорубов. Могучие плечи молотобойца работали мощно и ровно: топор описывал в синеющем воздухе правильные полукружья, как молот над наковальней, и щепки летели из-под него, как искры.

Полотняная белая рубаха Кумохн в темных пятнах и подтеках пота казалась сделанной из бересты.

Когда два самых толстых корня Кумоха перерубил, то мелкие корни сами начали лопаться, рваться, трещать — неумолимая сила тянула корневище вверх. Пень словно ожил — он зашевелился, от каждого удара топора по корням дрожал и лез из земли, словно его снизу кто-то подталкивал.

Сийла уже добрался до последнего корня, и его пень зашатался, как зуб, готовый вот-вот выпасть, когда друзья Кумо-хи дружно и радостно закричали:

— Ого-го-го! Кумоха!

Обмотанный веревками пень, как пробка из бутылки, вы скочил из земли и закачался в воздухе меж трех берез, осыпая стоящих внизу людей землей и сосновыми иглами.

На голую спину Сийлы упали сверху комья земли, он поднял голову и увидел болтающийся на веревках пень.

— A-а, леший! — Сийла с такой злобой ударил по своему пню, что он свалился набок.

— Раньше злиться надо было! — сквозь зубы проговорил младший Тайпо.

— Кузнецы только и знают, что молотами стучать, а больше ничего не умеют, — зло сказал старший Тайпо.

Ийвана заботливо помогал сыну надевать кожух.

Нийкой жалел, что ружье оставил в селе у кума. — в честь победителя можно было расстрелять дюжину патронов!

Чтобы в Пус-погосте все знали: в лесу праздник!

Матти и Мокки обнимали друг друга.

— По-моему, вы больше тому радуетесь, что свой спор с младшим Тайпо выиграли, — сказал им Нийкой.

— И тебе не стыдно, длинноногий, так говорить о друзьях? — весело воскликнул Матти.

— Почему же? — ответил рассудительный Мокки. — Две победы лучше, чем одна.

— Хочу я посмотреть на его тощую бороденку! — засмеялся Матти. — Я ему так и скажу: хозяин, накорми свою бороду, может, поумнеешь!

— А вот не скажешь побоишься! — подхватил Нийкой.

— Верно, не скажу, — неожиданно легко согласился Матти. — Лежачих не бьют. Он на спорах и так немало потерял сегодня.

— Не обеднеет твой купчик! — сказал Кумоха. — А вы, когда спорили, обо мне забыли.

— Как? — встревоженно воскликнули вместе Матти, Нийкой и Мокки. — О тебе? Разве ты тоже должен Тайпо?

— Нет, вы должны были бы спорить еще и на угощение для всех нас! Не знаю, как вы, друзья, а я бы сейчас медведя съел целиком!

— 3ачем тебе медведь, когда ты уже съел меня, ежик? — прозвучал сиплый бас, и к Кумохе подошел Сийла. — Ну, молодец парень… В молодости, когда я был лесорубом, может, с тобой и справился бы… Так то в молодости… А нынче… Мой совет Тебе, Кумоха, прежний: не будь глупым ежом. Не топорщи иглы без нужды. Береги себя для больших дел. не трать сил попусту!

Сийла потрепал своей громадной ладонью плечо Кумохи и пошел прочь.

Лесорубы, чтобы согреться, разожгли несколько больших костров.