Лесовик-3. Вор поневоле

Ужин прошёл быстро и как в тумане. Несмотря на то, что обед пропущен. Все мои мысли были о предстоящей беседе с коварным старичком, если она, конечно, состоится. Толика опять не видно в столовой. Надо будет всё же завтра его поймать и выяснить, что у него произошло. А то как-то неправильно это всё. Может, ему помощь какая нужна, а я даже не интересуюсь. Надо, надо его поймать и вытрясти из него всё накопившееся. Но это завтра, а сейчас – финансист.

До административного корпуса дорога от столовой не такая уж и длинная. Потому стройной логической беседы мне спланировать не удалось. Хотя о чём я думаю. Какая может быть стройная логическая беседа с тем, кто способен так мастерски заболтать, что даже забываешь, зачем к нему вообще приходил. Ладно, не буду больше забивать себе голову лишними мыслями. Вход. Лестница. Второй этаж. Знакомая дверь с табличкой. Постучавшись в дверь, услышал вежливое: «Входите». А мне говорили, что его не найдёшь! Наговаривали на него. Зачем только? Непонятно…

Открыв дверь в кабинет, чуть не привалился к косяку, настолько не вязалось у меня происходящее действо с присутствующими здесь лицами. Компанию Амвросию Адамовичу составлял мой недавний адвокат Бронислав Яковлевич Гугенштейн, сидящий ко мне вполоборота. Стол оказался накрыт белоснежной скатертью с рюшечками и узорами. В середине него возвышался, как неприступный бастион, огромный электрический самовар литров на двадцать. Рядышком притулились небольшие вазочки с печеньем и шоколадными конфетами. Сверху же на самоваре, словно в гнезде, пристроился небольшой заварочный чайник. Адвокат и финансист шумно прихлёбывали горячий чай из блюдечек, запивая печенье, при этом тихо беседуя и не обращая на меня ни малейшего внимания.

– Кхм-кхм, – откашлялся я, чтобы привлечь внимание.

– Ну вот! – начал адвокат. – А ты говорил, не придёт! Я же сказал, что этот молодой человек очень упорный в достижении своих целей. И всегда знает, чего хочет. А на твою местную репутацию можно плюнуть и растереть. Ничего она не стоит перед целеустремлённым человеком.

– Ну так мы же с тобой сидим тут, как двое влюблённых, в нетерпении поджидающих любимых на позднем свидании. А ведь у меня уже рабочий день давно кончился. И если бы не ты со своим: «Давай Чайковского погоняем…» – этот молодой человек искал бы меня до морковкиного заговенья.

– Ой-ой-ой! Какой ты грозный, прямо не подходи к нему… – Адвокат поставил блюдечко к стоящей на столе чашке. – Евгений Георгиевич, проходите. У меня к вам есть серьёзный разговор.

– Ну вот, всегда ты со своими делами набрасываешься на людей! Ну что за человек! Учу-учу тебя, а толку… Уже, почитай, четвёртый десяток знакомы, а ты вот ничему так и не научился…

– Ну так, Амвросий Адамович, время такое, что «время – деньги», уж извини за тавтологию. Да и недосуг мне развлекаться, я от своих клиентов не бегаю, наоборот – сам за ними ношусь как угорелый.

– Да сколько я тебя знаю, столько у тебя и такое время. Вечно торопишься, никогда не поговоришь просто за жизнь, не расскажешь никакой байки поучающей. А ведь молодому человеку как воздух необходим опыт старших товарищей.

– Ну да, ну да. Он к тебе сегодня исключительно за опытом старшего товарища пришёл, а вовсе не потому, что расписку мне написал.

– А то я не понимаю, что этому молодому человеку нужен аванс. Но ты же прекрасно знаешь, как я отношусь к авансам. Да и потом кто-то же должен его жизни научить. Ты только посмотри на него, как он ушами хлопает, опыт наш впитывая.

– Не думаю, мне кажется, что его сейчас просто прорвёт эмоциями. И он будет долго возмущаться и кричать. Хотя нет, я не прав, этот молодой человек кричать не будет. Он слишком вежлив и скромен для этого.

– Да что же это мы! Держим парня в дверях! – Всплеснув ладонями, Амвросий Адамович включил опять того самого «милого старичка». – Женечка, проходи, выпей с нами чаю.

Он уже колдовал что-то над третьей чашкой, а адвокат подтверждал:

– Да, Евгений Георгиевич, выпейте чаю. Чай у Амвросия Адамовича отменный. Не пожалеете. Уже лет тридцать пытаюсь выведать у него секрет – не говорит, старая перечница.

– Ага, тебе всё прямо выложить. Знаю я ваше племя, стоит только заикнуться о чём-то, не успокоитесь, пока всего не выведаете.

Попробовал чаю. По вкусу был, как один из любимых вариантов деда. Сочетание из душицы, мелиссы, листьев малины, смородины, цветков липы, иван-чая и немного гибискуса или шиповника. Нет, что-то есть ещё, но несущественное. Вкус получился очень похожим – мягкий и приятный, с заметной кислинкой.

Амвросий Адамович как-то крякнул.

– Судя по твоему лицу, удивить вкусом тебя не удалось. А непроизвольный кивок в качестве одобрения выдаёт в тебе знатока травяного чая. Значит, ты откуда-то из Леса, – последнее слово он произнёс явно с большой буквы. – Старообрядец, кипчак? Нет, не то. Но явно из Леса, надо будет с тобой плотнее пообщаться после отъезда этого представителя хитрой еврейской нации.