Лесовик 4

       Но все эти системные описания, на мой взгляд, были слишком скупы, ведь самое главное в борще не характеристики, а вкус, а про него там ни слова. Даже, честно говоря, немного расстроился. Ну да ладно, теперь можно и за шитьё взяться, где там наш Степашка? Степашка обнаружился рядом с котлом, не иначе на запах прилетел. Правду говорили тётки из деревни, где мы с дедом крупы покупали: главное приворотное зелье - это борщ, на него любого мужика приворожить можно, если правильно сварить да подать хорошо. Собственно все были уже тут и трескали вовсю, в том числе и эльфы. Никто не прыгал, никто не добывал руду, все ели. И это несмотря на то, что с момента прошлого приёма пищи прошло всего-то три с половиной часа.

       - А я?.. А мне?.. - едва не со всхлипами донёсся жалобный голос Хрюши. Ну вот как я мог забыть про секача, бессердечная я скотина? Тут же отыскал какую-то стороннюю посудину, куда и нагрузил от души несколько порций.

       - Лицо, надо бы ещё баночек каких-нибудь, чтобы разливать порции и складывать вдоль стены для хранения.

       - Угу, - шевеля челюстями , пробурчал тот.

       - И печь надо бы сделать.

       - Угу...

       - И сковороду принести

       - Угу...

       - И ты мне миллион золотых должен.

       - Угу... Чего??? - возмутился эльф, когда осознал последнюю фразу, - С какой это радости?

       - Ну ты так активно соглашался, что грех было не воспользоваться моментом...

       Ко мне подошёл тролль и, смахнув несуществующую слезинку с глаза, обнял меня:

       - Я тобой горжусь, ты истинный ученик тролля. Пусть нет у тебя благородной шерсти платинового оттенка и ростом ты не удался, но в тебе есть истинное чувство юмора. Так держать!

       Тролль в порыве нежности обнял меня так, что у меня кости затрещали. После этого нас обоих опалило огнём. Мне-то уже привычно, а троллю пришлось несладко. У них вроде как чувствительность к огню повышенная. В общем, его благородная шерсть платинового оттенка во многих местах выгорела, прежде чем ему удалось сбить пламя.

       - И что это было? - с явным наездом поинтересовался он.

       - Мой костюмчик усовершенствовали, - просто ответил я.

       - Пожалуй, не хочется мне тебя больше обнимать. Ты, конечно, молодец, но мне моя шкура чрезвычайно дорога, хотя бы из чувства прекрасного.

       - Ох, какие нежности: обнимашки, муси-пуси, ня-ня-ня, ми-ми-ми, - улыбаясь во все тридцать два зуба, просюсюкал Сирано.

       - Уймись ты уже, не видишь разве: у них любофф, - это уже Грум Бараш присоединился.

       Степашка не стал заморачиваться, подошёл к ним и стукнул их лбами. После чего бар их жизни просел где-то на четверть, думается, приложил он их очень неслабо.

       - Почувствуйте нашу любовь, - поделился с ними частичкой своей теплоты Степашка и принялся за новую порцию.

       - Похоже, Степашка не в восторге от ваших намёков, - заметил Бармаклей, - Лесовик, а что он, кстати, сказал?

       - Он сказал: "Почувствуйте нашу любовь".

       Сирано переглянулся с Грум Барашем, после чего выдал:

       - Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь...

       - Это откуда? - поинтересовался Грум Бараш, потирая шишку на лбу.

       - Грибоедов: "Горе от ума", - ответил я вместо Сирано.

       - Ну надо же! - всплеснул тот руками, - Вот откуда ты такой интересный нарисовался? Современные цитаты ни в какую, а классику всю чуть ли не наизусть знаешь? Ты что, в монастыре жил с уклоном в русскую литературу?

       - А может он живёт отшельником в библиотеке? Там же телевизоров нет... - высказался Грум Бараш.

       - Нет, маловероятно, - заметил Бармаклей, - Да и потом, библиотек нынче осталось настолько мало, что пускать кого-то там пожить вряд ли будут. И библиотекари чисто звери: нельзя шуметь в библиотеке; с книгами обращаться бережно, пальцы не слюнявить при переворачивании страниц; в читальный зал в грязных ботинках нельзя и в библиотеку тоже; как вам не стыдно настолько задерживать книгу, её же и кроме вас много кто хочет прочитать, вы не один; эта книга только в читальном зале!

       Надо думать Бармаклей перечислил всё, что он выслушал при посещении библиотек. Судя по всему, у него много накопилось... К нему подошёл Сирано, мягко приобнял за плечи и утешающее сказал:

       - Не переживай, друг, им уже отомстило время. Их поголовье неуклонно сокращается, эти злобные существа вымирают, и их скоро занесут в красную книгу. Жизнь оказалась к библиотекарям безжалостнее, нежели они относились к тебе. Так что ты, можно сказать, отомщён самим провидением.

       Бармаклей раздражённо вырвался из объятий друга и начал отповедь:

       - По-твоему это смешно? Библиотекари, конечно, злыдни ещё те, но они просто защищали книги. Книги для них - нечто святое и беззащитное, а ты над этим стебёшься. Эх...

       Бармаклей махнул на Сирано рукой и, подхватив свою кирку, побрёл к жиле. Сирано почти тут же отправился за ним. Что-то они ещё обсуждали, но слышно не было, да и не прислушивался я особо, тем более что Степашка уже наелся и собрался уходить.

       - Куда собрался?

       - Туда, - тролль ткнул в направлении зала, где он гонялся за эльфами.

       - Мерки-то я с тебя до сих пор не снял.

       - Ах да, мерки. Ну давай, снимай свои мерки.