Лестинца

Он встал, подошел к попутчикам и легонько тронул каждого за плечо. Итернир сонно заворочался, но так и не проснулся, лишь невнятно промямлил что-то в ответ. Ригг вскочил тут же, демонстрируя полную готовность и действительно, сна у него не было ни в одном глазу, и настороженно посмотрел на Ланса.

Тот молча кивнул на лестницу.

Ригг с удвоенной энергией принялся толкать Итернира. Тот ворочался, пыхтел, сопел, но просыпаться не желал никак. Отчаявшись, он ни с того ни с сего, казалось бы, вдруг резко прокричал:

— Вставай, ты опоздал!

Итернир рывком, словно спасаясь от страшного сна сел.

— Что?! Где?! Чего?!

— Вон, гляди, — показал Ригг.

— А, — почти мгновенно понял Итернир происходящее, — и стоило меня так пугать? Я на это дело и обозлиться могу!

— Да тебя же, видать, иначе-то и не поднимешь, — пожал плечами Ригг, — делать-то что будем?

— Предложения? — спросил Итернир, краем глаза глядя на спокойно пакующего мешок Ланса.

— Помочь, им надо, так, что ли, — довольно неуверенно сказал Ригг. — Не ровен же час, через край опрокинутся.

— Да, — протянул Итернир, почесывая в затылке, глядя на Крына, пытавшегося подхватить на себя принца, и без того подозрительно пошатывающегося, — у верблюда два горба, потому что жизнь — борьба!

— Кто такой верблюд? — удивился Ригг.

— Зверь такой. Чужой нации, очень запасливый. И вообще я тебя слушать не собираюсь, тот, кто способен разбудить человека, способен на любую подлость! — воскликнул и довольно зло добавил, — и я сам пойду спасать благородного выродка, из-за которого чуть в низу не оказался? Да ни за что!

Но, не дождавшись одобрения собеседников, а может, видя, что Ригг уже отправился на подмогу, все же проворчал, тяжело поднимаясь:

— А, в конце концов, второй-то нас всех спас, — и, уже направляясь к жертвам своего милосердия, вздохнул, — пользуйтесь, пока я добрый…

— Что же мы с ними делать-то теперь будем? — поинтересовался Итернир, критически оглядывая принца, спящего вповалку с крестьянином, — оставить здесь, что ли?

Ригг поднял голову, пристально огляделся вокруг, потянул воздух носом, и ответил:

— Думаю, одних оставлять опасно — рядом лес, всякое может случиться.

— Это ты с чего взял, что лес? — изогнул бровь Итернир, — это вон та темная полоска у горизонта и есть лес?

— Да. Я ж нюхом его чую.

— А ты же охотник, — сделал вид, что все понял Итернир, — но все же, что же нам теперь с ними-то делать?

«Снимать штаны и… бегать»: саркастично добавил он про себя, но вслух ничего не сказал.

С ответами никто не спешил.

— Что до меня, — решил сдвинуть дело с мертвой точки Итернир, я бы оставил этого порфиророжденного… хотя, от того же Крына я бы мух отгонял, спаситель все-таки.

— Ты же сам говорил, — несмело сказал Ригг, — Кан-Туну и говорил, что ежели суждено одному дойти, то так тому и быть. Своим чередом. А пока навроде того, что нечего и в петлю лезть… ну, или что-то в этом роде…

— Я? Говорил?

— Да, — пожал плечами Ригг.

Итернир вопросительно повернулся к Лансу. Тот молча и тяжело взглянул на него, но так ничего и не сказал.

— Ну, говорил, — попытался отмахнуться Итернир, но, после минутного раздумья, все же решил, — а, пожалуй, что так оно и вернее. Я, кстати, и вообще уже давно предложить хотел, да все не судьба, что-то, чтобы идти всем вместе. Тогда хотя бы один может действительно и дойдет. Вы то как на это смотрите?

— Я думаю, что так вернее, — ответил Ригг, и видно было, что на его душе стало спокойнее.

— А ты, — обратился Итернир к Лансу.

Тот посмотрел на него, потом себе под ноги, снова поднял взгляд, как тяжелый камень, на Итернира и коротко кивнул головой.

— Ну, что же, теперь надо подождать, пока эти чудики проснутся и дальше в путь. И уж не знаю как вы, — заявил он, сладко позевывая, — но я, пожалуй, поступлю по их примеру, денек другой.

Столь бесцеремонно оставив делить право первой стражи Риггу с Лансом, он уже скоро громогласно храпел, хорошенько завернувшись в как следует свой поношенный плащ. Да так храпел, что, если бы здесь были птицы, то, оглушенные, они бы умирали прямо в полете.

Здесь ступени уже не были столь высоки и узки. Напротив, они становились все шире и шире, а высота их и вовсе сходила на нет. Испещренные трещинами, крошащиеся в мелкий песок, под напором отчаянно пробивающейся травы, они выглядели несравненно роднее и живее, чем там, внизу, мертвые и безупречно отполированные.

Среди становившейся уже не столь редкой травы стали попадаться невысокие кусты, чахлые деревья, а темная полоска на горизонте разбилась на отдельные рощи, встречающие путника, стремящегося к опушке.

Постепенно под ногами вместо хруста песка послышался мягкий шелест густой травы. И, когда солнце лениво подвалило к зениту, они вступили под широкие кроны могучих деревьев.

Ригг сразу весь переменился. Его походка стала еще мягче и плавнее, и все движения приобрели особую точность и уверенность. Уши забавно прижались к голове, словно пытаясь слышать и за спиной хозяина. Весь он стал неотличим от прелой листвы, по которой ступал, от деревьев, которые скрывали его в своей тени. Ригг был дома.