Лестинца

Вместо ответа Ланс вытряхнул из своего кожаного дорожного мешка все, что там оставалось, подошел к воде и, надув мешок воздухом туго его перевязал. Бросил в воду и тот закачался на мелкой ряби.

— И на этом плыть? — скривился принц.

— Похоже, да, — ответил Итернир, — только вот незадача мешок-то один.

Решено было переправляться парами. Один пловец и второй на мешке. Потом пловец должен был переправить мешок обратно и его сменят.

— Кто пойдет первым? — вновь с веселой серьезностью оглядел всех Итернир.

— Я, наверное, смогу, — предложился Ригг.

— Возражения есть? — продолжил Итернир, — возражений нет. Кто в паре?

— Може… — неуверенно прогудел Крын, — эта… ну… я?

— Нет, — вздохнул Итернир, — это же, мы с принцем останемся здесь? Так, скорее всего, передеремся. Так что лучше сейчас кому-нибудь из нас. Ты как?

Принц в ответ пожал плечами.

— Ну, — подвел итог Итернир, — тогда боги вам в помощь.

Ригг с принцем разделись. Вещи принца сложили в мешок Ланса, надули. Охотник нырнул в теплую воду, фыркнул. Принц неуверенно погрузился, и, вцепившись в мешок, закачался на поднятой волне.

— Ну, — ободряюще улыбнулся Ригг, — поплыли.

— Как? — удивился принц.

— Ты ногами-то по воде бей, гляди как я. А руками за мешок держись.

Принц, поднимая тучу брызг, усердно замолотил по воде.

— Нет, — покачал головой охотник, — ты по верху бьешь, а надо в воде. Гляди еще раз.

Принц внимательно посмотрел, как движется в воде Ригг и предложил.

— А может быть, ты меня толкать будешь? Или тащить?

— Ты что, — воскликнул с берега Итернир, — опять дворцовые капризы?

— Я не приучен болтаться в воде, как грязные рыбаки, высокомерно заявил принц.

— Ох, ты бедненький, — посочувствовал Итернир, — не приучен. Ну, учись. А то дно-то видать.

В прозрачной воде дно и впрямь было видно. Все тот же молочный камень Лестницы. Оно казалось совсем близким, но на деле глубина превышала два человеческих роста.

— Ты… — начал было гневную тираду принц, но, окунувшись, осекся, — не тебе учить, что мне следует делать и уметь. Ты всего лишь грязный…

Но, качнувшись на волне, хлебнул воды и замолчал.

— Да ладно, — пошел на мировую Итернир, — не умеешь и ладно. Чего же теперь — утопиться? Хотя и то дело: большому кораблю большое кораблекрушение!

И, довольный своими словами, расхохотался.

Нерешительно шлепая ногами по воде, изредка поддерживаемый двигающимся рядом, словно лягушка, Риггом, принц направился к противоположному берегу.

Итернир пошатался вдоль берега, потом, глядя, как бреется Ланс, и сам поскоблил щетину, но без особого рвения. Потом постелил плащ на камень и лег на спину, глядя в небо. Нога распухла, ныла и не давала спать. Желая отвлечься, Итернир стал смотреть в небо. Здесь оно было очень синее и глубокое. Поистине бездонное. Можно было бесконечно смотреть в это недостижимое небо. Оно успокаивало. И в то же время воплощало бесплодность их попыток — сколько бы они не поднимались, небо становилось все выше и недостижимее. Здесь высоко над землей казалось нелепым, что небесный свод — твердь. Казалось, что это бездонный омут.

Ему подумалось, что не так часто выпадали в жизни моменты, когда можно было вот так спокойно без суеты, поглядеть в небо, подумать, помечтать. Хотя теперь мечтать уже почти и не о чем. Все мечты выцвели и растерялись. Он даже не мог вспомнить ни одной из них.

Это удручало.

Зато помнил, как давным-давно, далеко-далеко отсюда он был вот так же предоставлен сам себе. Обычно сидел на краю невысокого яра, возле одинокого дерева. Справа, за рощей шумел город, которого уже нет. А перед ним за полями синели горы.

Он любил здесь бывать. Смотреть на птиц, радоваться солнцу и свежему ветру. Любил настолько же, насколько было противно корпеть в отцовой мастерской над скорняжным делом, и насколько противны были запахи отцовского ремесла. Ремесла, которое ему упорно не давалось. У них с маленьким Итерниром была взаимная неприязнь.

Итернир приподнялся на локтях и поглядел на воду. В сотне шагов от берега виднелись головы принца и Ригга. Итернир подумал, что лучше бы этому принцу утонуть, как и всей его семейке. Это из-за них. Все из-за них. Он вспомнил, как впервые столкнулся с войной, которую вела их маленькая страна.

— Ирка! Ирка! — громкие возгласы соседского мальчишки разбили его уединение на звенящие осколки, — там наши воевать пошли! Айда, поглядим!

Итернир ловко подхватился, и они вдвоем побежали к городским воротам.

Народу там уже было много. Женщины, старики, ремесленники, крестьяне. Все вышли провожать княжьи дружины. Толпа выстроилась по обе стороны от дороги, что вела от города вдоль реки к выходу из долины.

— Идут! Идут! — раздались крики.