Лестничная площадка

Я не успела даже открыть глаз — не то что поймать в полной мере это неуловимое ощущение. Похожее на легкую вибрацию — не только пола и стен, но и воздуха, и, не знаю даже, как выразить, — — всего окружающего пространства. Грег схватил меня за руку, и его материальное, даже грубое движение напрочь заглушило все эти тонкие, едва воспринимаемые процессы. А может, они уже и прекратились — какая-то стотысячная доля мгновения, не больше. Я подняла веки, и сморгнула, и еще раз, и еще, и провела свободной рукой по глазам, — и поняла, что это — все.

Мы с Грегом стояли на лестничной площадке каменного дома прошлого века, сводчатый потолок уходил на добрых пять метров вверх, а спускающаяся вниз широкая лестница была окружена потрескавшимися мраморными балясинами. Но сама площадка не так давно подверглась евроремонту, на стенах было суперсовременное пластиковое покрытие светло-палевого цвета, и из него смотрели друг навстречу другу две двери.

Одна — с длинной немецкой надписью на блестящей пластинке. А другая, на которую я только что опиралась, — сине-белая, с кодовым замком и логотипом. Еще была ненавязчивая дверь посередине, двустворчатая, с двумя нулями.

— Вот здесь я и работал, — делая широкий жест, сказал Грег идиотским описательным тоном, словно привел меня на экскурсию.

Я и без него догадалась.

— Это — все, — услышала я со стороны свой собственный тусклый потухший голос. — Машина больше не работает. Наверное, ее вообще больше нет.

Грег все еще держал меня за руку. После этих бесцветных и отчужденных слов он ее отпустил, но только для того, чтобы сильно, как следует схватить и встряхнуть меня за плечи.

— Ерунда! Всего лишь отключилось пространство фирмы, а мы как раз находились в нем. Остальные наверняка активизированы, нам нужно только подобраться к той лестничной площадке с другой стороны. Да идемте же, что вы как неживая, нам надо спешить, потому что…

Он тянул меня гораздо быстрее, чем я переставляла ноги, и на предпоследней ступеньке я споткнулась, съехала, как с горки, по щербатому мрамору, чуть было не запахала носом, влетела вместо этого в объятия Грега, молниеносно вырвалась и по остаточной инерции выскочила на улицу. Утро было ясное и морозное. Холод тут же нырнул в рукава легкого пальто, сковал обнаженные руки, пробрал до костей. Оказаться бы сейчас в таком месте, где можно принять ванну, выпить кофе и ни о чем больше не думать. Кстати, я же знаю, где это. Почему бы снова не начать жизнь с того места, когда милый, хоть и не отягощенный интеллектом парень жалобно говорил: «Спорим, ты вернешься?» Как будто ничего и не было. Как будто ничего и не нужно.

— Инга!

Этот еще здесь.

— Шли б вы домой, Грег. Вы же где-то живете, я думаю? Вам не помешало б одеться хотя бы.

Он поморщился и нетерпеливо махнул рукой:

— Обойдусь, я закаленный. Машина! Ее надо спасать, неужели вы не понимаете? Если она и дальше останется в руках этого человека… Черт возьми, какой же я идиот, я до сих пор вам не рассказал!.. Машину профессора Странтона прикарманил тот тип, который… вы новости смотрели? Да идемте же на улицу, я вам лучше пальцем ткну, покажу наглядно, а то вы как рыба консервированная…

И Грег бесцеремонно выволок меня из подъезда, выволок со двора, выволок из узкого тихого переулка на прямой широкий проспект. По ту сторону улицы шло строительство, длинный бетонный забор уходил вдаль, сокращаясь в перспективе, и вместе с ним сокращались и расклеенные по всей длине яркие одинаковые плакаты. Мужик со вскинутым вверх кулаком и черно-желтая надпись поперек мужика

Я прищурилась. Машин на дороге еще почти не было, и я сделала несколько шагов вперед, чтобы прочитать надпись.

«Фредди Хэнке — наш Президент!»

…и еще несколько — чтобы рассмотреть как следует слегка расплывчатую, потому что сфотографированную издалека через двойное стекло, физиономию.

Грузовик взвизгнул тормозами всего в нескольких сантиметрах, и ринувшийся вперед Грег буквально выдернул меня обратно на тротуар. Я бессильно прислонилось спиной к стволу дерева, широкому и гладкому. Гладкому, потому что оклеенному полукрутом точно таким же плакатом. Смешно. Издалека донесся голос Грега:

— Теперь вы понимаете? Этот алкоголик не мог иначе проникнуть в президентскую спальню, как только с помощью машины. И, конечно же, он прикарманил ее с собой. Мы с вами должны добраться до него, а путь только один — через лестничную площадку.

— Это невозможно.