Лестница

— Тоже мне — прынцэсса! — хихикнула Нинка. — Воняет ей! Зато у него денег — девать некуда! Я бы — будь на твоем месте — приклеилась бы к нему и не отпускала, пока… хи-хи-хи… не выдоила все до копейки.

— Вот и клейся! Кто тебе не дает?

— Ну чего ты к ней лезешь? — вступилась за Машу Райка.

— Она и так уже приклеена… к крутому мужику.

— Ну и что? Его один раз подстрелили, подстрелят и еще раз, — не сдавалась Нинка. — А Владьку самого охраняют. И тоже крутые мужики.

— Ладно, пошли, — сказала Райка, дернув Нинку за подол короткой синей юбки, едва прикрывающей зад. И уже от двери: — Яловичева, а ты чо, здесь весь вечер сидеть собираешься?

— Я, пожалуй, пойду, домой, — неуверенно произнесла Маша.

— И кто ж тебя отпустит? — опять хихикнула Нинка. — Раз Владька положил на тебя глаз, то это надолго. Спроси у Наташки Фаровой — она расскажет.

И точно: гардероб оказался закрыт, а высокий парень с широкими плечами, скучающим взглядом окинув Машу с ног до головы, посоветовал ей вернуться в зал и продолжить веселье.

И она вернулась. Тотчас же Владька бросил танцевать с Нелькой Сутуловой, самой красивой девчонкой в 11-м «А», и кинулся к Маше, расталкивая танцующих.

— Ты где шастаешь, мадама? — закричал он. — Я ее жду-жду, а она. Пшли танцевать! На седня ты — моя королева. Цени!

— Очень мне надо, — попыталась воспротивиться Маша, продолжая улыбаться, но смущенной и растерянной улыбкой. — Я с пьяными не танцую.

— Это кто пьяный? Владька Чубаров? Ты чо, охренела? Блин! Да я могу выпить… выпить ведро — и ни в одном глазу. Блин! Мы, Чубаровы, сделаны из стали. Соображаешь? Ценить должна, а ты… вые… выпендриваешься. Блин!

Вырваться не удавалось. Да и ребята смотрели на них с отстраненным любопытством, чем, мол, кончится этот поединок, и ни один из них не решался встать на ее защиту. А главный соперник Владьки в их классе Лешка Семибратов, который частенько встревал в конфликты Владьки с другими ребятами и девчатами, куда-то исчез.

И Маша сдалась, надеясь как-нибудь выкрутиться.

Удивительно, но Владька повел себя неожиданно галантно: и уже не прижимал ее к себе, извинялся, когда наступал на ноги, но и не отпускал от себя ни на шаг.

— Владь, ну чего ты ко мне привязался? — пыталась Маша как-то отделаться от своего ухажера. — До этого все Нэлька да Нэлька, а тут бросил девочку посреди танца. Так настоящие мужчины не поступают.

— Да ну ее на хрен! — воскликнул Владька и расхохотался. — Отработанный материал! Соображаешь? Красивая, но дурра дуррой!

— А сам-то ты — шибко умный, что ли?

— Я-то? Я-то — будь здоров! Блин! Думаешь, если у меня одни тройки, так и дурак? Ош-шибаешь-шься! Блин! У нас в роду дур-раков нету! Запомни это, Яловичиха! Вон, про этого, как его?.. Ну, который изобрел это самое… фу ты, черт! — забыл. Так вот, он в школе едва-едва, а через несколько лет стал великим бизнесменом. Миллиардами ворочает! Соображаешь, блин?

— Мне совсем не интересно, кем ты станешь! Не щеплись, дурак!

— Я дурр-рак! Сама ты… А правду говорят, что ты еще целка? Правда или брешут?

Маша рванулась, но Владька держал ее крепко.

— Чо дергаешься-то? Чо, и спросить нельзя? А хочешь, я тебя распечатаю? Как бутылку! Ха-ха-ха! — залился он, запрокидывая голову. — Мне это — раз плюнуть. Блин!

— Хам! Скотина! — вскрикнула Маша и попыталась дать пощечину Владьке, но он успел перехватить ее руку.

Они стояли среди танцующих, некоторые пары тоже остановились, прислушиваясь.

Закончился фокстрот.

Маша снова попыталась вырвать руки из Владькиных липких пальцев.

— Пусти, кретин! Должна же я привести себя в порядок!

— Ты и так в порядке! Блин! — хахакнул Владька, но хватку ослабил. — Смотри, не исчезай! Из туалета вытащу! С толчка сниму! — погрозился он, отпуская ее руки, и опять залился громким хохотом.

В женском туалете было пусто. Лишь отойдя от двери и заглянув за угол, Маша увидела Нинку и Райку, устроившихся на диване в какой-то странной позе. При этом Нинка лежала, задрав одну ногу, и как-то нелепо дрыгала ею, точно отгоняла мух. Не сразу Маша разобрала, что к чему. Райка всем своим лицом была погружена в обнаженные груди своей подруги, зажав между своих тощих ног другую ногу Нинки, а руки ее сновали у Нинки под юбкой. Они настолько были заняты собой, так часто, взахлеб, дышали, что не услыхали, как открылась и закрылась дверь.

Маша так и замерла с открытым ртом и широко распахнутыми глазами. Конечно, она слыхала о так называемых извращенцах, «голубых» и «розовых», но чтобы вот так, да еще в таком месте, куда в любую минуту может войти кто угодно. — нет, такого она не могла себе даже представить. И она тихонько попятилась, затем спиной открыла дверь и тихо же, без стука прикрыла.

А по лесенке уже спускался Владька.

— Во! — закричал он, точно они находились в лесу. — А я за тобой! Пшли! Я тебе чо-то покажу, блин!

— Не надо мне ничего показывать!

— Ты чо, Яловичиха! Мне седня все можно! Я седня родился на свет божий! Мне седня никто… ха-ха-хах! — не имеет права отказывать! Усекла?

И он, схватив Машу за руку, потащил ее наверх.