Лестница Аида

От несущихся "Томагавков" – требовалось только одно. Достигнув определенной точки над островом Исландия, взорваться в верхних слоях атмосферы, вызвав электромагнитный импульс, аналогичный европейскому. Специальных, электромагнитных боеголовок, под рукой не нашлось, решили сделать все – старым, надежным способом. Два высотных ядерных взрыва, у русских нет больше на захваченной авиабазе – страшных ракетоносцев Ту‑22М3 "Бэкфайер",истребителей. Ослепнет и оглохнет, с такой тщательностью и умением выстроенная система противовоздушной обороны. Прервется связь с флотом и главное – с Москвой.

Останутся только люди. Пятнадцать тысяч отчаянных русских душ, среди мертвого металла и сгоревших микросхем. В чужой стране, отделенные тысячей миль от родных берегов. Без надежды, без шансов.

К командиру сводного воздушно‑десантного корпуса, генерал‑лейтенанту Румянцеву, стоящего у экрана с постоянно меняющейся обстановкой, неслышно подошел начальник разведки, полковник Вильяминов

– Господин, генерал‑лейтенант, странное дело.

– Что такое?

– Пять минут назад, противник – полностью очистил радиоэфир.

– То есть? Режим радиомолчания?

– Так точно. Молчат паскуды. Как отрезало.

Генерал посмотрел в глаза разведчику потом перевел взгляд на склонившегося над электронным планшетом генерал‑майора Тарханова, из морской авиации. Тарханов – был мастером планирования ракетных ударов по конвоям и сейчас как раз ожидал возвращения своих "соколов" на авиабазу.

– Это – удар! Неожиданно громко выкрикнул он ошарашив десантников. Они решились…Да что вы стоите, генерал‑лейтенант. Немедленно приказывайте вырубать всю электронику. Немедленно…

Затем Тарханов рванулся к радиоузлу ВВС и морской авиации и Румянцев слышал его рев

– Сажайте, сажайте б. ть всех…Всех сука…!

Округлив глаза и разинув пасть, Румянцев заорал.

– На хрен всю связь. Вырубайте к еб. ням! Глуши радары, штаб ПВО мне, сейчас же..!!

– Чего то они затихли. Через каллиматорный прицел своего "Абакана",изучая угрюмые окрестности прошептал Максимов, силясь без "ночника" разглядеть что‑то перед позициями их роты.

– Угу. Согласился Постышев, засунув палец в рот и пытаясь там нащупать качающийся после утренней экзекуции, зуб.

Вдруг, вокруг, стало светло. Нет свет был не дневной и даже не желтый, электрический. Он был ярким и в тоже время какой‑то мертвый. Неестественный свет, в клочья разорвавший хмурый северный вечер. Свет шел откуда то сверху, с неба и Валерий инстинктивно задрал голову к источнику свечения.

Еще через секунду, свет, ударил в глаза с силой тысячи ярких солнц.

Вашингтон. Округ Колумбия. 21 августа

Теперь, когда Ричард Борат Обайя, наконец вернулся в Белый Дом, Совет Безопасности при президенте США – заседал каждый день. По нескольку долгих часов. По давлением своей чрезмерно волевой и активной супруги Мишель – Ричард стремился собрать развалившуюся команду в единый кулак. Хотя, своей команды, за исключением, пожалуй самой Мишель и вице‑президента Бенетта – у Ричарда не было. Типичный "выдвиженец из народной массы", персонаж, столь любимый романтичными барышнями и пожилыми домохозяйками. С наступлением кризиса, его власть над самой мощной сверхдержавой мира – буквально выскользнула из рук, вырванная стремительным водоворотом трагических событий. Ричард‑сломался. Две недели, он пробыл в полной прострации, с трудом понимая, что происходит кругом. В себя он пришел и то – относительно, четыре дня назад, после того, как Мишель надавала ему оплеух и разбила о его голову любимую супницу из китайского фарфора, подаренного её мамой на свадьбу. Удар супницей, неожиданно подействовал. Мозги прочистились и у него снова появилось желание работать. И драться. Драться по взрослому, без дураков. Может первый раз в жизни.

Совет безопасности, теперь стал личным штабом, где в режиме реального времени – обсуждались и принимались решения по внешней и внутренней политике. Кадровые назначения. Первым решением вернувшийся Обайя – назначил нового министра обороны взамен погибшего Гиббса. Им ожидаемо стал, помощник президента по национальной безопасности и близкий друг покойного – отставной генерал морской пехоты, Джек Джонсон. На его место, был переведен директор ЦРУ, Леон Барнетта, так и не сумевший наладить работу внешней разведки. Вот в помощниках‑ ему самое место. Место директора занял один из заместителей ЦРУ, опытнейший кадровый разведчик с 1980 года работающий на Агентство – Майкл Морелл[230]. Блестящее назначение, особенно в наши дни, когда катастрофически не хватает профессионалов. Но для того, что бы принять дела – требуется время. Пока ЦРУ‑ действует с завязанными глазами.