Лестница Аида

Когда рука капитана тронула его сзади за плечо, лейтенант едва не вскрикнул от неожиданности.

– Ты что? Спросил Нань, внимательно рассматривая подчиненного.

– Не знаю. Ответил Тун тряхнув головой. Мерещится, что‑то. Нервы, наверное.

– Где конкретно мерещится? Капитан Нань служил в разведке не первый день и знал, что такое вовремя замеченная опасность. Здесь критически важна, любая мелочь.

– Да нигде, командир. Точнее, везде..

– Понятно. Капитан ободряюще похлопал Джианг по спине. Нервы лечи, пока молодой. У тебя все люди целы?

– Двое ноги повредили. Янь и Джанг. Переломов нет, ходить могут, просто ушибы..

– Отлично. Вот в первой группе снайпер, сержант Мэй, ногу вывихнул. Вроде кость цела, но хромает здорово.

Джианг кивнул. Мэй‑отличный стрелок, лучший в роте, может и во всем полку. Как не удачно все началось.

– Слушай приказ, лейтенант Тун. Ты поведешь арьергард, группу прикрытия. Возьмешь Мэя, он хоть и покалеченный, но ходит неслышно. Еще четырех, нет – пятерых бойцов. Мы пойдем след в след‑ вы же идите цепью. Держитесь в пятистах метрах от нас…и смотрите по сторонам. Мне тоже здесь не нравится, тихо как то…

Группа Туна, пропустив основной отряд вперед, неслышно кралась сзади, останавливаясь и прислушиваясь, каждую сотню шагов. Сержант Мэй, шел медленно, его лицо кривилось, но он молча переносил боль в ноге, сустав которой вправили в полевых условиях, сунув ему в рот пру таблеток обезболивающих. Ничего, дохромает. И не такое на маневрах терпеть приходилось.

Димка наблюдал, что парашютисты, наскоро забросав парашюты валежником разбились на две группы и растворились в лесу. Третья группа, где был сильно хромающий солдат, двинулась вперед, позже, растянувшись цепью.

Идущие цепью – останавливались, подолгу прислушиваясь и принюхиваясь, но Димку – они заметить не могли. За две недели, проведенные в лесу, он по запаху практически не отличался от окружающей среды. Прибывшие с Туркестана китайцы, при всем желании пахли по другому. Их ноздри, были еще забиты запахом гор и выжженных солнцем полупустынь Средней Азии.

"Чего же делать? Подниму шум, сразу прихлопнут. Не подниму, деда с мужиками убьют" Думал Безверхий, наблюдая за крадущимися китайцами.

Вдруг Димка, понял, что если он выстрелит и поднимет шум – все кончится. Абсолютно‑все. Будет смерть и вечная, беспросветная тьма. Он опустил карабин СКС и прислонил его к стволу ели и сам сел на мягкую подушку из влажной хвои.

Страх сдавил ему горло, парализовал волю. Жить хотелось, очень хотелось жить в свои неполные шестнадцать.

Говорят, что в такие моменты, вся жизнь, проносится перед глазами…Что могло пронестись в пятнадцать лет? Теплые руки матери, первая поездка к теплому морю, первый трехколесный велосипед, первые корявые и наивные любовные стишки скачанные из интернета и прочитанные на дне рождения Лариски Ксенофонтовой, самой красивой девчонки в классе, с пронзительными синими глазами и вздернутым носиком. И её ответный поцелуй, тоже первый.

Димка, едва не заорал от отчаяния. Потом, он понял. Если он струсит – сначала убьют деда и ополченцев, потом еще кого‑нибудь, потом отца с матерью, Лариску, всех его друзей, родных и близких…

"Ты мужчина, Димка. А мужчину от "облака в штанах",отличает ответственность. За семью, за жену, за детей, за страну, наконец…." Всплыли в памяти слова деда..

Смахнув набегающие слезы, Димка присел на одно колено и стиснув зубы, плавно, как учил дед начал на спусковой крючок, целя в крайнюю слева, удаляющуюся фигуру.

Выстрел, грохнул в ночном лесу оглушительно…Не смотря на предыдущую цель (знал, что попал) Димка перенес огонь на остальных парашютистов, целясь по смутным, размытым контурам.

Он успел выстрелить еще дважды, прежде чем пуля из QBZ‑95, попала ему в переносицу, отбросив на спину.

Федор Кузьмич Привалов, сидел спальном мешке, скрестив ноги закрыв глаза. Он не спал, ждал когда вернется внук. Горячая у него кровь, вся в бабку, царство ей небесное. И в мать, тоже…Нет бы, в деда пойти. Дед в глубине души жалел, что оскорбил и ударил внука на глазах у ополченцев. Он хоть это и заслужил, но надо было сделать наедине. По семейному, что ли…

Конечно, малец скоро вернется. Такое уже не раз было. Вспылит, сбежит, возвращается…Тайгу он знает и любит – ничего с ним не случится…

Три хлестких, словно удары кнута выстрела, заставили его мгновенно вскочить и схватить свой "Тигр" с оптикой. Сердце, болезненно кольнуло. Это же внуков карабин! Ни с чем другим его звук не спутаешь!

Один за другим, как по команде, проснулись спящие ополченцы. Как никак давно в тайгу на охоту ходят, слух отточенный. Сейчас болтать не надо, надо действовать

Знаками и жестами, как немому, Привалов объяснил своему заместителю, Рудичу и двум сержантам Петрову и Чунихину задачу.

Согласно кивнув и разбившись на пары, когда один прикрывает другого, ополченцы двинулись в чащу, облаченные в лохматый, охотничий камуфляж. Словно лешие из сказок …Двинулись на север, в сторону просеки, где стрелял Димкин карабин.