Лестница Аида

Острова Кабельный, Красный и Большой Уссурийский, превращены в запасные укрепленные районы. Там развернуто не менее шестисот тяжелых орудий и полторы сотни установок РЗСО. Не считая ЗРК, зенитной артиллерии и окопанных танков, поставленных на прямую наводку. Если мы начнем прямой штурм Хабаровска, господин генерал армии, то быстро захлебнемся в крови. Артиллерия с острова, простреливает все окрестности Хабаровска. Не подавив огонь с Большого Уссурийского, нам нечего думать о взятии города.

Главнокомандующий восточным направлением, генерал‑полковник Лисицин, вздохнул и выдал длинную матерную тираду. Немного успокоившись и глотнув кофе, он обратился к присутствующим.

– Москва давит. Требуют не снижать активности до прибытия основной массы подкреплений с западного фронта. По плану Генштаба мы должны намозолить косым глаза и скрыть от их разведки переброску на Хабаровское направление стратегических резервов Ставки.

– У нас, и так силы на исходе. Какая активность? Они в Москве нас с начала войны на голодном пайке держат. До сих пор непонятно, как мы от косых отбились.

Командир 15 армейского корпуса, возмущённо развел большими и широкими, словно лопаты, крестьянскими ладонями. Его мнение, тут же поддержало большинство собравшихся офицеров.

Здесь, на Дальнем Востоке, в отличии от западного ТВД, основная масса войск была развернута из частей кадра, из местных жителей или резервистов переброшенных из центральных областей Руси. За исключением бригад постоянной готовности, укомплектованных и вооруженных по современному стандарту, разворачиваемые из резерва соединения оснащались уже с баз хранения. Из закромов Родины, тем что не успели списать или продать в Африку.

Качество этих соединений, уже не годилось никуда, и будь на восточной окраине Руси, меньше непроходимых лесов, рек и топей и больше нормальных дорог, паровой каток НОАК, уже докатился бы до Урала. А так, дорог не много, перехватить и удержать их – легко, что главком восточного направления и сделал. Но русские войска, измотанные бесконечными позиционными боями и обстрелами постепенно таяли, с трудом сдерживая рвущихся на север китайцев. Какая тут к черту‑ активность.

– Переброска войск с запада – займет не меньше двух недель. Это вполне приемлемый срок, но Москва почему‑то требует активности именно сейчас.

– Может здесь важен политический момент, господа офицеры. Главком встал, с хрустом расправил плечи и прошелся, по тесному помещению штабного бункера.

Нам здесь не хрена не понятно, что в мировом масштабе происходит. Но ведь никто не верил, что на Западе все обойдется. А все обошлось. Вдули НАТО по самые гланды. Значит у Москвы – свои планы. Давайте лучше думать, как активность проявлять, и без штанов не остаться.

– Пятый гвардейский в кулак собрать. Врезать на узком участке.

Лисицин отмахнулся.

– Собрать, соберем, черт с ним, но китайцы теперь поумнели. Мигом перемещение засекут. Да и танковые части в штурмовые превращать…не самый лучший вариант. Долбится в лоб – смысла нет.

Генерал Кологрив, ныне командир сводной боевой группы составленной из остатков амурской пластунской бригады и 194 мотострелковой бригады первыми принявшими удар китайцев и сократившихся уже до двух батальонов неполного состава. Боевая группа, насчитывала едва ли тысячу человек, но это были уже закаленные в боях ветераны, прошедшие огонь воду и медные трубы. Удивительно, но многие терские пластуны, переведенный на Амур с Кавказа в качестве сержантов и инструкторов, остались живыми и даже относительно здоровыми. Кто Кавказ и Крым прошел, того каким то узкоглазым не достать.

Кологрив скромно сидел в уголке тиская в руках темно‑зеленый берет, внимательно слушая главкома и командиров корпусов и прокручивая в голове различные варианты. Наконец он откашлялся, привлекая к себе внимание вышестоящих генералов.

– Господа, может быть применить слободзейский вариант?

Главком повернул голову.

– Кологрив, я вас очень уважаю, но пожалуйста, не надо умничать. Здесь все люди серьезные собрались и не надо разыгрывать из себя просвещенного энциклопедиста.

Кологрив еще раз кашлянул, уже от волнения и тихо сказал.

– Под Слободзеей, Кутузов, турок разгромил и заставил капитулировать имея в три раза меньше войск. Позволил им создать укрепленный лагерь на нашем, русском берегу куда они стянули половину сил, потом скрытно переправил на турецкий берег отряд генерала Маркова. Тот разгромил турок на их берегу и отрезал половину армии в укрепленном лагере на русском. Турки сдались после трехмесячной осады. Из шестидесяти тысячной армии к тому моменту в строю осталось восемнадцать тысяч изможденных и голодных солдат. При том что у Кутузова не было и двадцати тысяч штыков..

Повисла неловкая пауза прерываемая шумом работающих электронных устройств и тяжелым дыханием четырех десятков мужчин с большими звездами на клапанах.

– И в каком году это было, Кологрив?

– В восемьсот одиннадцатом. За полгода до вторжения Наполеона.

– Тю…Ты вспомнил бы еще Полтаву….

Но Лисицин, поднял руку прерывая генералов.