Лестница грёз (Одесситки)

– Привет, Влад, далеко двигаешь? – Наташка озорно подмигнула.

– Домой, к матери. А ты сюда зачем пожаловала?

– Я теперь здесь живу, у мужа, – гордо приподняв головку, проворковала она.

– Постой, постой, так это ты подцепила нашего соседа Фёдора? Ну ты даёшь, подруга. Что это тебя на мусора потянуло? Хотя…

– Договаривай, договаривай, что замолк. Нам с тобой делить нечего, поэтому давай сразу договоримся: мы знать друг друга не знаем. В твоих же интересах. А Дора Моисеевна, выходит, твоя мамаша. Понятно!

Влад еле сдержался. Теперь ему пришлось перед матерью разыгрывать целую комедию. Восторгаться прекрасной девушкой Наташей не стал, а на стенания Дорки по поводу того, как умудряются эти приезжие разобрать в Одессе достойных девушек, вызывали у него только ироническую улыбку.

С появлением в квартире «коммунистического субботника» Влад все реже навещал мать. Но стоило ему появиться, у Дорки рот не закрывался от восхваления Наташеньки. Только когда разлюбезная Наташенька попросила Дорку подписать заявление на их третью соседку, тут она растерялась. В заявлении говорилось, что прописанная в их квартире соседка фактически более трех лет находится в Мурманске у сына, а комната простаивает. Сын получил там трехкомнатную квартиру, в том числе и на мать. Дорка хоть и мало общалась с этой соседкой, но её устраивало отсутствие последней. На кухне просторней, туалет и ванная всегда свободны, чем плохо. Заберут у бабки эту комнату, других вселят, вдруг целую кодлу с детьми, а так тихо, спокойно.

Дорка попыталась вразумить Наташеньку, но куда там. Она ей целую лекцию прочитала, как с такими проходимцами, типа их соседки, надо только бороться и выводить их на чистую воду. Дорка вспомнила и свою Надьку. Да, попадись в Надькиной коммуналке вот такая особа, и осталась бы её подружка тоже на у лице. Не принимая никаких Доркиных возражений, Наташенька потребовала от неё отдельного заявления, подписанного не только ответственным квартиросъёмщиком, то есть самой Доркой, но и проживающим вместе с ней сыном. Расстроенная Дорка после работы прямиком понеслась к подруге Надьке, чтобы переговорить с сыном и ненавистной «учёной». Теперь Дорка Наденьку величала только так – «учёная». Встречая сына дома, она всегда говорила: «Как это тебя твоя «учёная» отпустила? Это же надо?»

Надежду Дорка застала одну. Выслушав подругу, Надежда Ивановна тяжело поднялась с дивана и, подойдя к окну, задумалась. Потом резко повернулась и выкрикнула:

– История мне эта совсем не нравится. Кому нужен такой скандал? С какой стати ты будешь на старости лет писать доносы, да ещё Владимира брать по делу. Этой падле надо, пусть сама и пишет, чтоб у неё руки отсохли, а ты не вздумай ничего подписывать. Чем ей эта соседка помешала? В какой борщ насрала? Ой, Дора, что-то здесь не так. Сыну ничего не говори, скажи, что не застала дома. Постой, Дорочка, а случаем не для себя ли твоя соседушка эту комнатёнку приглядела? Дверь прорубят и две комнаты получится, чем плохо, в самом центре.

Про себя Надежда Ивановна подумала: «А потом, глядишь, и ты, Дорка, помешаешь. С тобой справиться тяжелее будет, у тебя ещё Вовчик есть».

Как решили, так и поступили, Дорка сыну ничего не сказала и сама наотрез отказалась писать всякие заявления. Наташенька только плечиками пожала: как хотите, мол, и без вас обойдёмся. Спустя неделю пришла комиссия с участковым и, в отсутствие Дорки, составляли какие-то акты. Через несколько месяцев Наташенька с мужем объединили две комнаты, как и предполагала Надежда Ивановна.

Теперь новые соседи Дорку перестали и вовсе замечать. Ни тебе здрасте, ни тебе до свиданья, полное одиночество. Даже поездки к подруге перестали быть ей в радость. Ей даже казалось, что Надежда Ивановна вздыхает с облечением, когда она уезжает домой. Лёжа теперь в постели, Дорка часто вспоминала смешную и преданную соседку с Греческой; как старушка сама себе накаркала, что умрёт, а дети так и не приедут её даже похоронить. Я тоже так умру, никто и не чухнется, только когда завоняюсь, тогда спохватятся. Вдруг резкий звонок прервал печальные Доркины мысли. Сердце заколотилось: футы, господи, это соседи к себе в комнату поставили телефон, и он звонит бесконечно и днём и ночью. Сами допоздна гуляют, а этот скаженный телефон трезвонит и трезвонит Может, и надо было подписать это проклятое заявление, всё равно ведь комнату у старухи отобрали. Так хоть бы сохранила хорошие отношения с новыми соседями. Все же хорошо складывалось поначалу, а теперь вот как враги.