Лестница к звездам

На остановках по окну скользили призрачные блики вокзальных фонарей, в купе долетал сонный голос станционного диспетчера. Потом за окном снова тянулись леса, проносились полустанки, в отдалении светились редкие огни деревень. Люди жили своей привычной жизнью. Я же ехала в неведомое, положившись на слово малознакомого человека. Мама права: я — стопроцентная авантюристка.

На рассвете я приподняла с подушки тяжелую голову и выглянула в окно. Поезд вторгся в степные просторы и теперь мчался по желто-бурой равнине, окаймленной серым небом. Навстречу неслись мокрые нахохленные дома, пирамиды терриконов. В стекло ударяли тугие, как недозревшие вишни, капли дождя.

Мне вдруг захотелось забраться с головой под одеяло, спрятаться от того, что было впереди. Или пересесть на ближайшей станции на встречный поезд и укатить назад, в Москву. Черт с ней, с журналистикой. Тем более что мать права: минимум девяносто процентов пишущей братии на стороне тех, кто больше платит. И все-таки хорошо, что я позвонила Антону: по мне так лучше жалеть о содеянном, чем о не содеянном. Словом, будь что будет.

Вагон слегка покачивало, как лодку на мелководье, при каждом толчке что-то поскрипывало, позвякивало. Сквозь дрему мне чудился шелест морской волны, виделись крупные южные звезды.

Мама называет Антона случайным знакомым. Это потому, что она его совсем не знает, иначе определенно прониклась бы к нему симпатией — Антон умеет завоевывать сердца всех без исключения женщин от десяти до восьмидесяти. Хозяйка дома, где они снимали комнату с верандой, прослезилась, прощаясь с ним, а ее одиннадцатилетняя правнучка смотрела с тоской, как укладывали в машину чемоданы. Случайный знакомый… Ну и что из того, что я познакомилась с Антоном по воле случая?

Я приехала в Анапу с Ленкой Дубровской и пришла в ужас от грязи и сутолоки на городском пляже, тесноты конуры, которую мы делили с двумя студентками из Ростова, длинных очередей в кафе и закусочных и от прочих «прелестей» дикарского быта. Ленка не замечала всего этого, потому что была без памяти влюблена в преподавателя английского, отдыхавшего в санатории «Анапа» с женой и маленькой дочкой. Она целыми днями торчала на санаторном пляже, похожем на большую клетку, и развлекала маленькую Лику, пока Святослав Сигизмундович и его узкобедрая длинноногая мымра заплывали в море. На меня самым гнетущим образом действовала безропотная Ленкина услужливость, покорность, с которой она сносила насмешки в свой адрес красиво развалившейся на топчане Алены, похотливые взгляды Святослава Сигизмундовича, которые он воровато бросал на Ленку и выпендрежных пляжных девочек.

— Как ты можешь так унижать себя? — спросила я у Ленки, когда мы пытались заснуть в похожем на душегубку сарайчике. — Эта кобра терпит тебя только потому, что ей лень нянчиться со своей капризной куклой, а твой Чайлд Гарольд сидит у ее ноги и украдкой любуется разными сучками. Давай бросим их на растерзание духов античной Горгиппии[3] и махнем в Геленджик.

— Прости, Лорка, но я отсюда никуда не поеду.

Так продолжалось несколько дней. Однажды я проснулась с тяжелой, как зеленый арбуз, головой, пошвыряла в чемодан свои шмотки, натянула на обожженные плечи ковбойку и двинула в сторону автовокзала.

Билетов не было ни в каком направлении. Ни на сегодня, ни на ближайшую неделю. Я затолкала свой тяжеленный чемодан под лавку, которая стояла на солнцепеке, а потому была совершенно пустой, завалилась на нее и накрыла лицо соломенной шляпой.

Я даже не пошевелилась, когда почувствовала, что на меня упала чья-то тень.

— Если нам по пути, с удовольствием подброшу, — услыхала я приятный мужской голос.

Я встала, вытащила из-под лавки чемодан и сумку.

— Пошли! — Антон забрал у меня чемодан и направился в сторону пыльного «жигуленка» на обочине шоссе. Открыв для меня переднюю дверцу, сказал так, словно мы были знакомы много лет: — Сейчас захватим сестру с мужем — они навешали племянника в лагере — и двинем в Дюрсо. Возражения есть?

— А там тоже море? — поинтересовалась я, знакомая с географией не лучше Митрофанушки Фонвизина.

— И море, и звезды, и скалы. И даже вино. Ты любишь знаменитое массандровское вино? — И когда я неуверенно кивнула, добавил: — А главное, там совсем пустынно — заповедная зона. Думаю, пора представиться: Максимов Антон Васильевич, журналист, заместитель главного редактора областной газеты. Первый заместитель. Где и какой — в настоящий момент значения не имеет, потому что ты, судя по выговору, москвичка. Угадал?

— Да. И тоже журналистка. Правда, безработная.

Антон присвистнул и посмотрел на меня оценивающе.

— В таком случае мы вполне можем ужиться под одной крышей. Или у тебя неуживчивый характер?

Я неопределенно пожала плечами. Он казался мне самоуверенным, этот Антон Васильевич Максимов, но какая мне в сущности разница? В Москву возвращаться не хотелось, не говоря уж об Анапе. Дюрсо так Дюрсо.

— Грязный городишко. Да и публика здесь уж больно нереспектабельная, — заметил он, словно угадав мои мысли. — Ты впервые в Анапе?

— Да. Надеюсь, в последний раз.