Лестница лет

Делия подошла к парадному входу и двинулась мимо небрежно высаженных кустов форсиции. Это был большой обветшалый дом, коричневые черепицы на крыше пестрели плесенью, а из ставен кое-где выпали дощечки. У Делии не было другого дома, как и у ее отца, и по той же причине. Ее мать, уроженка Восточного побережья, умерла от отказа почки еще тогда, когда Делия была слишком маленькой, чтобы запомнить что-либо. Девочка осталась на попечении отца и двух старших сестер. Она играла в классики на паркетном полу в гостиной под разлапистой латунной люстрой, которая до сих пор напоминала ей гигантского кузнечика. Рядом, в кухне за стеклянными дверьми, отец осматривал пациентов, и замуж Делия вышла за его ассистента. После свадьбы она просто разместила вещи мужа в своей спальне, а когда у них родились дети, совершенно не удивлялась, если очередной пациент вдруг кричал: «Делия? Ты где, дорогая? Хотел узнать, как поживают твои чудесные крошки».

Кот, растянувшийся на нижней ступеньке заднего крыльца, осуждающе замяукал при ее приближении. Его короткая серая шерстка была примята каплями дождя.

— Я же тебе говорила, — ворчала Делия, впуская кота внутрь, — я же предупреждала, что трава будет по-прежнему мокрой.

Туфли промокли, когда она пересекала лужайку, и тонкие подошвы напоминали холодную бумагу. Делия сняла обувь и вошла в кухню.

— Привет! — обратилась она к сыну. Тот развалился в пижаме возле стола и, почти сползая со стула, намазывал масло на кусок хлеба.

Делия поставила сумки и сказала:

— Приятно видеть, что ты встал так рано!

— Будто у меня был выбор, — мрачно отозвался подросток.

Он был младшим ребенком и, как мать всегда думала, больше всех походил на нее (у сына были светло-каштановые волосы и бледное веснушчатое лицо с фиолетовыми тенями под глазами). Но в прошлом месяце ему исполнилось пятнадцать, и он сразу же стал напоминать Сэма — вымахал почти до одного метра восьмидесяти сантиметров, его острый подбородок внезапно стал более квадратным, а руки превратились в более мускулистые и «представительные». Даже в том, как он держал нож, было что-то новое.

И голос у него был как у Сэма: глубокий, но ровный, без намека на скрипы и всхлипы, — не такой, как у брата.

— Надеюсь, ты купила кукурузные хлопья, — сказал он.

— Нет, я…

— Ну, мам!

— Подожди, я расскажу, почему я этого не сделала, — торопливо проговорила Делия. — Это очень смешно! Настоящее приключение! Я стояла в продуктовом отделе, думала о своем…

Сын напустился на нее:

— Попробуй рассказать это Рамсэю.

— Рамсэю?

— Это он меня разбудил. Ввалился в комнату под утро, а всю ночь провел со своей подружкой. После этого мне уже не удалось заснуть.

Делия переключилась на сумки с продуктами (понятно, куда клонит сын). Она начала рыться в покупках, словно в них могли появиться кукурузные хлопья.

— Ну дай я тебе дорасскажу мое приключение, — бросила она через плечо. — Откуда ни возьмись, появляется этот человек. Симпатичный. Он был похож на моего первого возлюбленного, Уилла Бритта. Не думаю, что я когда-либо рассказывала тебе об Уилле…

— Мам, — перебил ее, — когда ты позволишь мне переехать в гостиную?

— О, Кэролл…

— Никто из моих знакомых не живет в одной комнате с братом.

— Ну-ну-ну. Множество людей в этом мире живут в одной комнате со всей своей семьей, — возразила она.

— Но не со своим пьяным братом-студентом. И не тогда, когда в доме есть свободная комната, прямо через коридор.

Делия достала коробку орзо и бросила мимолетный взгляд на младшего сына. Парню нужно подстричься, но лучше сказать ему об этом в более подходящий момент.

— Кэролл, прости меня, — заговорила она, — просто я пока не готова.

— Тетя Элиза готова! Почему ты нет? Тетя Элиза тоже была дедушкиной дочкой, и она говорит, что, конечно, я должен жить в его комнате. Она не понимает, что мне мешает.

— А, вы только послушайте нас! — нарочито весело заговорила Делия. — Портим такой хороший день спорами! Где твой отец? У него пациент?

Кэролл, не ответив, бросил тост на тарелку и теперь сидел, упрямо раскачиваясь на стуле, явно добавляя линолеуму новых вмятин. Делия вздохнула.

— Милый, — начала она, — я правда знаю, что ты чувствуешь. И обещаю, что довольно скоро ты сможешь занять эту комнату. Но не сейчас! Еще рано! Там до сих пор пахнет табаком из трубки твоего деда.

— Если я там поселюсь — перестанет, — буркнул Кэролл.

— Но этого-то мне и не хочется.

— Черт, тогда я начну курить.

Делия принужденно рассмеялась.

— И все же, твой отец с пациентом?

— Не-а.

— Где же он?

— Бегает.

— Он — что?

Кэролл снова взял бутерброд и начал громко жевать.

— Что он делает?

— Бегает, мам.

— Ты хотя бы предложил пойти с ним?

— Господи, да он просто бегает по аллее Гилман.

— Я же просила вас, умоляла не отпускать его одного. Что если что-нибудь случится, а поблизости никого не будет?

— На аллее Гилман мало шансов, — ответил Кэролл.

— В любом случае, отцу не следует бегать. Ему нужно ходить.

— Бег для него полезен, — сказал сын. — Слушай, он не волнуется, его доктора не волнуются. Так в чем проблема, мам?