Лестница Пенроуза (СИ)

– Постой, darling, значит, мы там строим декорации… Интерьеры, детали?

– Я почти уверен в этом.

– А не можем ли мы строить образы? Образы известных людей, например?

Артур медленно, очень медленно поднял глаза, и они замерли.

– Ты хочешь сказать…

– Софи…

– Есть архетипы… и есть просто образы, которые всем известны…

– И если они подходят обстановке, почему бы их не использовать?.. А что там еще было, в твоем сне?

Имс помолчал и потом нехотя сказал:

– Ты выстрелил мне в лоб.

– Что?! – потрясенно спросил Артур.

– Я увидел себя в зеркале, понял, что я Софи Лорен, изумился, испугался, а потом как-то раз – оказался самим собой… Тут появился ты, что-то рассерженно зашипел, все задвигалось, словно бы все люди на приеме стали смотреть на нас… И тогда ты быстро поднял пистолет и выстрелил мне в лоб.

– Пиздец, – с чувством сказал Артур. – И что было потом? Ты проснулся? Теперь я понимаю, почему ты метался так… и почему мне не удалось тебя разбудить сразу…

– Нет, Артур, – как-то отрешенно проговорил Имс. – Я проснулся, но не здесь. Я проснулся в какой-то комнате, словно бы мы там опыты проводили – лежали с тобой в каких-то чудных шезлонгах, еще там был какой-то аппарат, и у нас в венах были иглы, от которых трубки шли к этому аппарату. Такая своеобразная капельница. И ты… – Имс словно бы на секунду задумался, говорить или нет, но продолжил, – ты орал на меня, что я провалил работу.

Тишина повисла такая, что слышалось шуршание шин редких ночных автомобилей на довольно далеком от дома Имса шоссе.

– Я был в своем обычном виде – там, в галерее? – спросил Артур, наконец.

Какая-то мысль вертелась у него в голове уже на грани формулировки, но он никак не мог ее ухватить.

Имс кивнул.

Артур смотрел на него, на его подвижные черты, на пухлый рот, на ежесекундно меняющееся лицо – даже глаза вместе с выражением каждый раз меняли цвет. Это завораживало. И тут вдруг до ассистента дошло.

Так просто. Немыслимо просто.

– Это значит, что только ты можешь строить образы, Имс. Видимо, это особый… дар, роль, не знаю. Я строю интерьеры, но ты… ты можешь строить образы. И тебе был задан образ Софии, а ты его разрушил, и тогда… тогда… О, я понял, почему все посмотрели на нас, понял… Это мозг самого клиента. Его подсознание. Ты, видимо, отвечал за добычу информации, контактировал с самим объектом в его сне. Уж не знаю, как. И пока ты был в роли Софи, это было для объекта естественным… Ну, то есть, более естественным, чем если бы мы появились в его сне в нашем обычном виде. Подсознание, видимо, как-то отслеживает угрозы. Хотя как именно, я пока не могу себе представить… Господи, и куда мы вляпались, Имс?

– С нами происходит нечто потрясающее, Арти, – улыбнулся Имс. – У меня все в животе дрожит, когда я думаю об этом… Как перед первым сексом. Вернее, как перед первым сексом с парнем. Такое все сладкое и запретное. И немного ненормальное. Но оттого еще более сладкое.

– Да неужели? – поинтересовался Артур, удивляясь, как все же моментально и неуловимо меняются интонации у его шефа. И удивление это тоже было сладким, как темный мед, с оттенком предвкушения.

– Меня возбуждают твои аналитические способности, Артур. Я это давно заметил. Но знаешь… еще больше тебе идет пистолет в руках.

– Это не мое умение, – Артур не смог сдержать досады в голосе, и в груди предательски зажгло. Нехорошо так зажгло. – Все-таки тебе нравится другой Артур. Опасный, авантюрный, такой эксклюзивный… да, Имс? Ты же любишь все редкое, эксклюзивное...

– Я тебе уже ответил, – тяжело сказал Имс. – Это ты выстрелил, ты принял решение. И это теперь, – он кивнул в сторону маленького стеклянного столика, на котором чудовищно непривычно в мирном кухонном интерьере чернел пистолет, – твое оружие. И вообще… пойдем-ка в постель.

***

Где-то внизу бодро шуршали метлами дворники, иногда перебрасываясь словами на своем быстром, смутном, гортанном языке, который казался Артура не языком даже вовсе, а системой сигналов, близкой к звериной. В окно виднелся кусок еще совсем бледного рассветного неба.

Артур лежал и смотрел то в это небо, то в белый потолок над ним, который сейчас казался серо-голубым. Рядом сопел Имс, мокро уткнувшись полуоткрытым ртом Артуру в плечо и обняв тяжелой рукой поперек груди. Спал сладко, обжигал Артура своим телом, оплетался вокруг него бесцеремонно, собственнически, почти придавливал к постели.

Они надеялись, что, если будут засыпать вместе, то и сны им будут сниться общие. Но пока совсем ничего не снилось, когда они именно так спали. Хотя Имс, наверное, решил не выпускать Артура из постели вовсе не по причине снов. Для него это было естественно. Артур же никогда не спал ни с кем в одной постели, разъединяясь с любым любовником сразу же после секса, и теперь – привыкал. Это было странно, и он часто просыпался среди ночи.