Лестница в небеса: Led Zeppelin без цензуры

— Негостеприимные козлы, правда ведь? — сказал я Джонси и полез по водосточной трубе, подумав, что на каждой вечеринке должна быть парочка незваных гостей. Но Род не был согласен с этим. Он так не открыл дверь, но я слышал, как он орал изнутри:

— Коул, я вызову полицию, если ты и твои уродские друзья не уберутся из этого дома через минуту!

Обычно я бы рискнул вломиться в дверь. Но в конце тура, после стольких проблем я посчитал, что не стоит упорствовать. Мы развернулись и вернулись в клуб.

На последний концерт в Лос-Анджелесе группа пригласила Кита Муна выйти с ними на бис. Толпа чуть с ума не сошла, когда Муни заиграл на конгах и литаврах в «Whole Lotta Love». В столь восхитительный момент все забыли, что Кит стоял на месте, где пиротехники расставили дымовые бомбы, которые должны сработать в конце песни. С последней нотой бомбы взорвались, почти как на салюте четвёртого июля — прямо под задницей Кита. Бедный Муни подпрыгнул на метр в воздух и с воплями выбежал со сцены. На его лице был написан дикий ужас.

— Суки! — орал он на нас. — Вы знали об этом! Вы хотели напугать меня до усрачки, не так ли?

Во время трёхнедельного перерыва большинство полетело в Лондон. Но Джимми планировал съездить в Каир с Миком Хинтоном, видимо, чтобы раскопать египетские дела Алистера Кроули.

По дороге домой Бонзо спросил меня:

— Ты знаешь, почему Джимми взял Мика, а не тебя? Потому что знает, если нужно принести кого-то в жертву, то тебя будет уговорить труднее, чем Мика!

Без проблем! У меня были другие планы в Англии, включая пополнение запасов героина. В тот период жизни наркотики были важны для меня не меньше всего остального. Так далеко я зашёл.

Бонзо посмотрел в иллюминатор и сказал:

— Чем больше ты гастролируешь, чем более успешным становишься, тем больше туры становятся рутиной. Просто работа. Мы зарабатываем кучу денег, но у нас нет жизни. Мы заперты собственным успехом и своей охраной. Иногда мне кажется, что я живу в кошмаре.

Часть 25

53. Последний этап

После трёх недель перерыва в Англии, за день до возвращения в США, я упал и сломал коронку на одном из резцов. Времени было мало, и мой стоматолог не успевал починить зуб.

— Давай уберём золотой корешок, — предложил врач. — Я всё сделаю, когда тур закончится.

Я согласился: с дыркой во рту я выглядёл более устрашающим, чем обычно.

Во время полёта на север — в Сиэтл, я принял три таблетки антидепрессанта и просидел пнём весь рейс. В то же время, я вёл себя довольно отвратительно, одна из стюардесс была оскорблена ожерельем, которое я носил — оно изображало палитру с надписью «Отъебись!». Такую вещь не подаришь маме на 8 марта.

Лётный экипаж сообщил полиции Сиэтла, которая отволокла меня в тюрягу, как только мы сошли с самолёта. Меня обвинили в нарушении общественного порядка.

— Хватит молоть чепуху! — сказал я копам. — Да, я был немного громким, но за это не арестовывают.

Но полиция планы менять не собиралась, пока не вмешался Боб ДеФорест, один из специалистов по безопасности. Он был капитаном полиции Сиэтла и не хотел, чтобы нам доставили неприятности. Дело замяли, и я никогда больше об этом не слышал.

— За все годы нас сто раз могли арестовать, — пошутил Бонзо. — Мы должны были провести за решёткой больше времени, чем на гастролях.

Цеппелины остановились в Edgewater Inn. В Лос-Анджелесе мы занимали весь этаж, в Сиэтле мы поступили так же. Когда я слышал необычный шум, то шёл проверять холл или смотрел с балкона, не затевается ли что-то против нас. Вроде вокруг было спокойно, и я облегчённо мог вздохнуть.

Как-то поздно ночью я увидел парочку незнакомых лиц, выходящих из лифта и встал на их пути.

— Я — брат Джимми Пейджа, — сказал один из парней.

У него был выговор южанина, трюк не удался.

Они не понимали, что безопасность для меня — вопрос серьёзный. Фаната в ожидании автографа мы могли вежливо попросить уйти, но эти парни могли доставить неприятности. Начинать общение с вымыслов о родстве с Пейджем — плохая мысль.

— Если вы желаете себе добра, то быстрее убирайтесь отсюда! — крикнул я им.

Один из них развернулся, но «братишку» моя просьба оскорбила. Без предупреждения он попытался ударить меня, но промахнулся. Тем самым он вынес себе приговор. Я шагнул к ним, и двумя быстрыми приёмами уложил обоих на пол.

В этот момент подбежал один из охранников по имени Чарли, по совместительству — полицейский. Мы вытащили незваных гостей из отеля и бросили на стоянке.

— Мне это уже надоедает, — сказал я Чарли.

По правде говоря, меня напрягало абсолютно всё в этот раз. Несмотря на перерыв, дела шли наперекосяк.

Я вернулся в номер, но хулиганы не собирались сдаваться. Они вызвали полицию, которые приехали в отель и выслушали историю о том, что я напал на парней. Копы были в курсе о Led Zeppelin и понимали, что здесь присутствовали их коллеги. Они попросили меня спуститься и дать показания.

— Так вы, ребята, говорите, что мистер Коул напал на вас! — вопил один из полицейских.

— Да, — кротко ответил один из парней.

— Мистер Коул, покажите свои зубы.

Я одарил их большой щербатой улыбкой.