Лестница в небо

И третье — это намеченная встреча с дедом и отцом, причем именно в таком порядке — короткого знакомства хватило, чтобы понять, что решение по мне будет принимать исключительно старший, а наследник ему при любом раскладе подчинится. А я до сих пор не определился со своим отношением к этой семейке: по большому счету мне на них было насрать, но теперь, раз они объявились в моей жизни, требовалось выработать какую-то линию поведения, что мне никак не удавалось сделать. Слишком многое в моей судьбе сходилось на этих людях.

В таком вот раздрае я и тронул кнопку звонка на воротах особняка Потемкиных.

— Благодарю, что откликнулись на мое приглашение. Чай, кофе? — в отличие от Кирилла Александровича, который принимая меня в кабинете, всегда пересаживался из-за своего монументального стола на диван или кресло гостевого уголка, подчеркивая свое радушие и расположение, Александр Павлович и не подумал покинуть рабочее место, которое к тому же стояло на небольшом возвышении по сравнению с остальной зоной. Мелкий штрих, который много говорил о хозяине этого дома.

— Кофе, если можно, без сахара.

Пить не собирался, но отказываться было невежливо, все равно что-нибудь, да навязали бы, а открыто демонстрировать недоверие — еще и глупо. Князь кивнул слуге, проводившему меня сюда, и пригласил на даже с виду неудобный стул для посетителей.

— Располагайтесь, сейчас все принесут.

Дальше в разговоре повисла пауза, в течение которой Потемкин-старший пристально изучал мою внешность. Ответить ему тем же было неприличным, так что отвлекся на обстановку. Со слов Григория от былого могущества Потемкиных остался пшик за мишурой, но надо признать, мишура была качественной. Стол из красного дерева, тронообразное кресло князя, другая мебель в том же стиле. Стеллажи с уральскими самоцветами заставили вспомнить, что Строгановы и Демидовы в истории этого мира так и не выбились выше небольших родов, а богатства Урала разрабатывались поколениями Потемкиных, вовремя ухватившимися за эти земли.

Потемкин-наследник появился вместе со слугой, несущим на подносе кофейные принадлежности, когда терпение мое было уже на исходе. В конце концов, я не напрашивался на аудиенцию!

— Добрый день! Я не опоздал?

— Опоздал, — с ворчливыми интонациями произнес пожилой мужчина, — Но мы еще не начинали.

— Тогда прошу прощения, что заставил ждать, — Павел Александрович навис надо мной, протягивая руку для рукопожатия, не давая возможности подняться со стула. Пришлось проявлять невежливость и отвечать сидя. Импульс жизни, переданный с рукопожатием, растворился в теле без последствий. Продолжая держать меня за кисть, папаня повторил воздействие, но с тем же успехом. Уже интересно.

Прекратив энергично трясти мою руку, Павел сделал вид, что все идет как надо и перешел за спину деду. Короткий обмен взглядами засек исключительно благодаря тому, что пристально наблюдал за обоими.

— Признаться честно, Егор, нас удивила смерть Сергея Модестовича. Кирилл Александрович сказал, что вы были свидетелем его гибели и можете поделиться подробностями.

— Да, ваше сиятельство, мне не посчастливилось присутствовать при этом скорбном событии. Князь разбился в своем МБК. Я наблюдал эту аварию собственными глазами.

В момент боя я не знал, что стартовавшая сбоку усадьбы тройка МБК вовсе не горела желанием ввязаться в драку, а пыталась эвакуировать бывшего главу. Двое телохранителей вместе с охраняемой персоной пытались смыться под шумок, но не вовремя попались на глаза перевозбужденному Борьке. Поддавшись его требованию, я вынес гасителя прямо на их курс, итог закономерен: упав с набранной высоты, из всей троицы не выжил никто, несмотря на наличие дара.

— Можешь обращаться по имени-отчеству, все эти обороты все равно уже изживают свой век. Его сбили?

— Нет, что вы! Неполадки с машиной. Отказал какой-то предохранитель в энергоблоке. Видимо, аппарат долго стоял на консервации.

Самое смешное, что такая смерть устроила все стороны наилучшим образом. Император смог сделать вид, что это несчастный случай (счастливым его точно не назвать!), Задунайские честно могли сказать, что не убивали бывшего главу, а в мире одаренных аристократов, где почти каждый способен определить ложь, это очень даже немало. А мы с Борькой, округлив глаза, могли чем угодно поклясться, что и пальцем его не трогали, и намерений таких не имели! Что тоже было чистой правдой, поскольку данный исход был для нас полной неожиданностью, а с Сергеем Модестовичем должны были разбираться сами Задунайские в штурмуемом здании.