Лестница в небо

Для хрупкой мамы, едва достающей мне сегодняшнему макушкой до уха, которой только весной исполнилось тридцать четыре, мужики «за сорок», да еще, поди, как обычно крупные, были солидными дядечками. Господи, как трудно иногда воспринимать людей! Но вот румянец на щеках молодой женщины при рассказе о неожиданном ухажере мне понравился. Потому что господин Шаврин меня в качестве потенциального отчима с недавних пор резко перестал устраивать.

Нет, мы с ним не ссорились и даже почти не разговаривали при редких встречах, воспитывать он меня тоже не рвался, но вот его источник… один в один повторял источник недавнего «невидимки» из Роговской партии. И хотя умом я прекрасно понимал, что к маме он относится с искренней симпатией, а вовсе не из чувства долга за ней ухаживает… И о делах моих он, скорее всего, ни сном ни духом… Но, вот не хотел я иметь в семье соглядатая из Приказа, и все тут! Хотя, вот будет фишка, если в одном из оставшихся «балахонов» я опознаю мать! Как я понял, я не полевых агентов обучал, а профессиональных целителей, которые уже потом сами, кого надо обучат, так что чисто теоретически и такой финт возможен. Мысленно поржав над таким поворотом, вернулся к теме.

— Ты мне данные этого пилота обязательно запиши. Если он тебе понравился, то я посмотрю, чем можно ему помочь, — мать пунцовеет, но кивает, — Но ты не поняла, лично мне от таких проку не будет.

— Почему?

— Слишком, — щелкаю пальцами в попытках подобрать нужные слова, — Слишком свежие, вот! Понимаешь, такие, конечно, благодарны будут, хотя и это не факт, но они как бы сказать-то… не прониклись еще! И будут считать, что источник восстановился сам по себе. А мне нужны такие, чтоб уже совсем отчаялись, понимаешь?

— Такие, сынок, если честно, редкость. Знаешь, ведь, наверное…

— Знаю! Или конченые психи, или уже за оградой кладбища похоронены. Но мне первые как раз требуются.

— Ладно, поищу в архивах, может, и найду кого.

— А Витя твой, Виктор Афанасьевич, в смысле, — опять уворачиваюсь от подзатыльника, потому что фамильярности по отношения к доктору Шаврину мать не терпит, — Он нормально пережил твое недельное отсутствие? — перехожу на мамины новости, потому что свои кончились.

— Злился, конечно. Все пытался узнать, где пропадала, но сам понимаешь, такое даже близкому человеку рассказывать не будешь. Ты молодец, что меня позвал, самому тебе их никак вытянуть не удалось бы. Только, сыночка… ты уж постарайся больше в такое не влипать, ладно? Я все понимаю, работу такую себе нашел, но лучше бы ты по моим стопам двигался! Талант ведь есть, с детства в медицину собирался, чего тебя на эту грязь наемничью потянуло?

— Мам, только не снова! — тяжело вздыхаю в ответ на наш тянущийся уже полгода спор, — Сто раз говорили, уже надоело! Пирожки еще остались? — бессовестно пользуюсь безотказным ходом, потому что с точки зрения мамы я основательно недоедаю. Надо бы уточнить, не затесались ли среди моих предков какие-нибудь путешественники в Китай, потому что с Ваном, да и остальными моими китайцами, они в этом вопросе удивительно единодушны.

Поторопиться с кандидатами, кроме всего прочего, меня заставляют настойчиво просящиеся на прием претенденты. О вакансиях мы нигде не объявляли, так что соискатели заведомо нарываются на отказ, но при личных беседах мужики оказываются один другого лучше, к нам просятся даже двое бывших пилотов. Отнюдь необязательно, что все они засланные казачки, даже наоборот «засланцами» являются в лучшем случае один-два из десятка, но ошибаться в таком деле мне не хочется.

— Если честно, этого я бы взял, — разворачивается ко мне Олег в новеньком кресле нашего нового офиса на Мойке, едва закрылась дверь за соискателем.

Noblesse oblige, как говорят французы, положение обязывает. Так что теперь в квартале, где традиционно кучковались наемничьи и охранные конторы, появилась и наша вывеска. Новые помещения мы обживали всего неделю, обожающий порядок Борис носился по кабинетам, руководя грузчиками и сборщиками, а также любовно раскладывая заказанную канцелярщину по столам сотрудников, пока мы с Олегом опрашивали уже третьего за сегодняшний день претендента.

— Однозначно нет. Для кандидата с улицы у него слишком хороший послужной список. Одни рекомендации чего стоят! Я скорее желторотого новичка возьму, чем такого вот опытного, — с тяжелым вздохом пью остывший чай. Кофеварку привезут только завтра, нет даже завалящего лимона и сахара, приходится обходиться тем, что есть.

— И вообще с улицы на такую должность никого не возьму, мало ли чей это будет человек. Рядовым — пожалуйста, офицером — нет.

— И где брать тогда?

— Если повезет, то с парочкой скоро познакомлю. Сослуживцев ваших бывших можем взять, как Бока, но это тогда под вашу ответственность. А вот так, от фонаря… Забыл, как с Костиным хлебнули лиха?

— Такое забудешь, пожалуй. Ладно, понял. Что хоть за люди?

— Бывшие пилоты, большего пока не скажу, сам еще думаю.

— А чего так?

— Их четверо, все разные, а помочь могу только двоим, так что важно выбрать тех, кто нам больше подойдет.