Лестница в небо

– Нулевая, если верить приборам. Я не очень сильный сенс, а сканировать его запретили. – Последние слова прозвучали отчасти вопросительно. Про операцию на Эроне Киин не слышал.

– Оставайтесь в диспетчерской, следите за происходящим. – Я не стал пояснять необходимость запрета на пси-сканирование.

Створки внутреннего шлюза бесшумно соединились за спиной. Я подошел к небольшой овальной капсуле, где полусидел-полулежал инопланетник. Хлопнул по серебристому корпусу. Статус-панель коротко мигнула – оператор снял блокировку.

– Открыть. – Прозрачная пластиковая крышка скользнула в сторону. Инопланетник, все это время наблюдавший за мной, издал короткий непривычный звук.

– Долго же вы запрягаете. – Речь чужака звучала почти безупречно, хотя сути сказанного я не понял. – А ремни были так нужны? – Он покосился на широкие, удерживающие его ленты. Обычно они применялись для фиксации раненых при обширных повреждениях, но в случае с инопланетником использовались с другой целью.

– Ты знаешь, где мы? – осторожно спросил я.

Чужак на мгновение замер, потом попытался сделать непонятное движение плечами, смягченное лентами.

– На станции, как я понял. – Он выдержал короткую паузу. – Точно не на Эроне, другая гравитация. Ты меня отсоединишь?

Я едва удержался от попытки прозондировать его психосферу. По заключению здешних врачей, серьезно инопланетник не пострадал, но вел себя сейчас совершенно неестественно.

– А что произошло на Эроне, ты помнишь?

– Помню, конечно. – Мне показалось, его интонации сильно исказились. – И? – Он вдруг резко замолчал. – Так… значит, там, на планете, были вы? Вы напали на меня рядом с парком? И вы притащили меня сюда… Кстати, сюда – это куда?

– На станцию, – я не сдержался, эти детские разговоры выглядели нелепо, – ты же сам сказал.

– Ага, и поэтому держите меня в подвешенном состоянии. – Он снова скосился на ремни. – Ну и дальше-то что? – Интонации вновь изменились, и вновь я не смог распознать эмоциональную составляющую.

– Я хотел удостовериться, что с тобой все в порядке, и задать несколько вопросов. Ты должен отвечать максимально полно, ничего не искажая. Предупреждаю: не пытайся предпринять какие-либо активные действия. Вырваться из фиксаторов тебе не удастся. Если приборы зафиксируют повышение пси-активности, получишь заряд подавителя. Сильный. Понятно?

– Куда уж понятнее. – Инопланетник откинулся назад. Я отметил, как расслабилось его тело, удерживаемое теперь лишь лентами.

– Зачем вы прибыли на Эрон?

– Ну а если я не буду отвечать? – неожиданно сказал чужак. – Вы же ничего не сможете сделать. Все ваши фокусы с телепатией не помогут. Я просто закапсулирую сознание, и ничего у вас не выйдет. Пытать меня бесполезно – капсуляция от боли спасает стопроцентно. Что дальше-то?

– Если будешь отвечать на вопросы, не придется искать способ проникнуть сквозь твой экран.

– Самоуверенный ты, элианин. – Инопланетник покачал головой. Тон изменился в очередной раз. – Судя по тому, что мы на станции, недалеко меня дали увезти. Вот когда дотащите до родной планеты, тогда и торговаться будем. А пока у меня есть основания думать, что надолго я тут не задержусь. Я сказал.

Речь инопланетника меня ошеломила. Звучала она настолько бессмысленно, что даже мелькнула мысль немного встряхнуть его нейроразрядом. Эта технология редко использовалась: при нервных срывах обычно работали телепаты, но сейчас…

Мысленно я осторожно коснулся психосферы инопланетника, готовый в любой момент разорвать контакт и разрядить подавитель.

Ничего не произошло. Я чувствовал мыслепоток чужака, его эмоциональный фон. Очень слабый и в чем-то необычный, но легко читаемый. Обида, злость, разочарование…

– И что тебе поможет покинуть станцию без нашего на то согласия?

Инопланетник снова посмотрел на меня. Вспышка раздражения, издевка.

– А вы сами не догадываетесь? Мне казалось, пилить сук, на котором сидишь, не очень разумно. Особенно ради моей скромной персоны. – Несмотря на психосканирование, я опять уловил лишь общий смысл сказанного.

– О ком ты говоришь? Радориане не знают, где мы. Да и если бы знали, никогда бы не выступили против нас открыто. Даже ради тебя. – В конце концов, не одному чужаку вкраплять шутки в речь.

– Да пошел ты. – Инопланетник закрыл глаза.

Я некоторое время смотрел на чужака, размышляя, стоит ли продолжать разговор. С одной стороны, что-то вытянуть из него было можно. С другой – я все-таки не был ни специалистом по допросам, ни ксенопсихологом, а сотрудничать пленник очевидно не желал. Более того, я не мог избавиться от ощущения, что за словами инопланентника стоит нечто, чего я не понимаю.

Касание психосферы не выстроило точной картины чужого пси-поля. Столь быстро прощупать незнакомца, особенно инопланетника, – привилегия сильнейших сенсов. Однако у меня создалось впечатление, что чужак говорил искренне. И несмотря на всю внешнюю неадекватность произнесенного… Не понимаю! Не мог оперативник его уровня не осознавать ситуацию, в которой оказался!