Лестница в небо, или Рассказ очевидца

– Я порву тебя, козел. Сука лагерная! – Кричал Циба.

– Сам ты сука! – Ответил ему Муслим и выхватил пистолет из-за пояса своей куртки.

Но не успел он и взвести курок, как оказался на полу. Бдительный Рябой своей могучей рукой лишил Муслима и чувств, и оружия. Он поднял пистолет и отнес Артуру.

Тот покрутил его в руках и сказал:

– Походу из Чечни. Ахмед, посмотри! – Попросил он кавказца, прочитать надпись на рукоятке пистолета.

«Воину Ислама», – прочитал парень и произнес:

– Какой ты воин? Шакал – паршивый…

– Ну, что отвоевался, грозный вояка? – Сказал Артур и решительно подошел к Муслиму.

Тот злобно посмотрел на него, а Артур продолжил:

– А знаешь, что мы с тобой сделаем? Мы отдадим тебя Казбеку. Он давно тебя ищет…

– Нет! – Заорал Муслим. – Лучше сам убей.

– А чего так? – Дурашливо спросил Артур.

Муслим промолчал, а он продолжил:

– Мразь ты, а не воин. Своих кидаешь, друзей сдаешь…

Артур сплюнул и коротко приказал:

– В трюм его!

Рябой понял команду босса и, схватив Муслима за грудки, сильно стукнул его по почкам. Затем он выволок его из каюты на палубу, где его и приняли два здоровенных парня. Они его жестоко избили и бросили в трюм судна.

– Все это было спланировано. – Догадался я.

Муслима заманили на судно, чтобы передать его Казбеку, с которым Артур поддерживал дружеские отношения и, которого Муслим очень круто прокатил…

А между тем яхта продолжала свой путь к берегу.

– Так, господа! – Услышал я голос Артура. – Пять часов утра – мы приближаемся… Позови-ка мне Христофоровича. – Попросил он Рябого и тот вышел из кают-компании.

– Я думаю, что через пару часов мы будем на месте. – Сказал Колючий, а Циба спросил:

– А где мы находимся?

– А вот капитан нам все и расскажет. – Ответил Артур и похлопал по плечу, подошедшего Христофоровича. – Как наши дела, Борода?

– Нормально! – ответил Христофорович, – мы в десяти милях от «Золотой косы». При таком ветре будем на мести через два часа.

Посмотрев на Артура, он продолжил:

– Можно запустить дизель – получится побыстрее…

– Заводи! – Скомандовал Артур.

– Нас уже ждут. И смотри, здесь рядом граница…

– Обижаешь Артур!

– Ладно, ладно, Борода! Не доверял бы – не взял с собой. – Произнес Артур и подвел Христофоровича к столу.

Они выпили водки и Артур по-дружески спросил:

– Сын-то справляется?

Христофорович пережевывая ветчину, одобрительно кивнул ему головой, а Артур, подняв большой палец к верху, похвалил:

– Молодец, Борода! Смену растишь, молодец! Да, ты пей, закусывай, вот рыбка вкусная, – Артур указал на стол и подошел к своему компаньону.

Он был в хорошем расположении духа, а я, вспомнив о долговязом мальчишке, метнулся в рубку.

Над морем стоял сильный туман и видимость практически отсутствовала. Я встал впереди компаса и медленно стал отходить влево, уводя за собой стрелку прибора.

– Так! – Произнес я, – Запад у нас там – там и граница!

Судно уходило к границе, и я посмотрел на рулевого. Это был мальчишка семнадцати лет с крупным лицом, в котором я находил сходство с Христофоровичем. Высокий и еще не складный юноша, с прыщавым лицом, был уже за одно с бандитами. Конечно, он этого еще не понимал, потому что слепо доверял своему отцу, надеясь вскоре стать настоящим мужчиной – моряком.

– Но, как же Христофорович? – Размышлял я. – Он-то знал, как тяжело потом вырваться из лап мафиози. Не уже ли ему не жалко сына? – Удивлялся я, глядя на долговязого мальчишку, который стоял у штурвала криминального судна.

Я слышал, что жена Христофоровича давно ушла к другому, оставив ему малолетнего сына. Что он сам растил и поднимал мальчишку. Что Боцман очень рано стал брать сына в море, надеясь вырастить из него настоящего человека – мужчину.

Мои размышления прервал Христофорович.

Громко хлопнув дверью, он сказал:

– Как дела, сынок?

– Все нормально!

– Заводим дизель и самый полный!..

– Скоро утро. – Сказал Христофорович, потирая руки.

– Скорей бы. Надоело смотреть в это молоко.

– А ты туда не смотри. Для чего тебе приборы?

– Скучно. Расскажи что-нибудь, батя.

Христофорович повернул ключ стартера и мотор ожил, отстукивая клапанами обороты двигателя.

– А, что тебе рассказать? – Спросил отец сына.

– Ну хоть анекдот какой-нибудь, что ли…

– Анекдот? – Переспросил Христофорович.

– Вся жизнь моя – сплошной анекдот.

Она раскурил трубку, а потом долго выпускал дым колечками, ловко попадая одним в другое.

– Как у тебя так получается? – Восхищался сын.

– Я пробовал у меня не выходит…

– Чтобы так уметь, надо двадцать лет учиться, сынок! – Пошутил Христофорович и прикрыл глаза.

Я стоял в углу рубки и уводил яхту к границе. Христофорович молчал и мне показалось, что он уснул.

Это заметил и его сын Андрей, он встревожился молчанием отца и спросил:

– Батя, ты, что спишь?

– Да нет – думаю! Неправильно я все делаю…

– Что неправильно-то, батя?

– Все неправильно.

Христофорович встал с места и продолжил:

– Жил, как будто и не жил.

Сделав печальное заключение, он подошел к окну рубки.

– Туман-то какой? – Произнес он и, как будто предчувствуя что-то не ладное, добавил. – Пойду постою на мостике.