Лестница власти 2 (СИ)

— Простите. Я ищу принца, превращенного злой ведьмой в жабу, — раздался странно жаждущий голос Людмилы.

Её вопрос прервал песню. Вернее, даб степ, или что там они пели. Сначала прекратился "Пам-Пам", а за ним замолк и девичий бэк вокал.

— Заколдованный Принц, это я, — сказал густой, бархатный бас.

Глава 8

Глава с детективной историей, полная загадок и недосказанности, с подозрительной активностью за углом. На случай будущих экранизаций — для этой главы придется провести кастинг, в котором никак не обойтись без консультаций с автором.

Я наконец проморгался. Осмотрелся. И решил, что не помешает проморгаться еще разок. Изумрудная трава, клевер. Маленькие такие, бархатные листочки, плотным пушистым ковром. Так и хочется со счастливой улыбкой с разгону упасть в них, широко раскинув руки. Местами зелень украшали желтенькие цветочки. А на заднем фоне кувшинки. Над всем этим, на массивном, согнувшимся под тяжестью, толстый стебель. Похож на подсолнух, только размером с дерево. С ярко светящимся, как маленькое солнце, апельсином вместо цветка.

Я уверен, уж апельсин-то я опознаю, светится он или нет. И запах цитрусовых тут тоже присутствовал. Далеко, на глубине вмороженного в стазис от удивления сознания, мелькнули слабые тени беспокойства, а не радиоактивный ли этот апельсин. Выглядит он так, как будто в реакторе вырос. И светится как минисолнце, которое, кстати, тоже на термоядерных реакциях работает. Хотя, если мои подозрения в радиоактивности этого чуда верны, то уже поздняк метаться.

— Я так мечтала встретиться с вами, мой принц! — о, каким дрожащим голоском пролепетала это Людмила. Она стояла рядом с жабой. С жабой, которая потрясала своими размерами. Фактически, встань Серега на четвереньки и я уверен, он окажется заметно меньше этой жабы. И, раз в пять, потоньше.

— И я скучал, моя дорогая, — своим глубоким, завораживающим голосом ответила жаба. Её огромная пасть, плоская жабья морда и выпуклые глаза были… Ну, жабьи. Вот только мимика у жабьей морды была почти человеческая. Эта пугающе огромная жаба, не без изящества, взяла передней лапой руку Людмилы. Очень интеллигентно, за самые кончики пальцев. И проговорила.

— Скорее же, сними с меня проклятье!

На заднем фоне, на камне, сидели три жабы поменьше и они были… Феминные. Я не готов вот так сразу сказать, как именно это работало, но при первом же взгляде на них, становилось понятно — девочки.

И они синхронно затянули высокий напев, похожий на разноголосицу в христианском католическом хоре.

— Это морок! — прошипела Милена.

Я взмахнул саблей перед собой, подняв её на уровень глаз. Все знают, что железо гасит волшебство, поэтому на всех шлемах есть полумаски — если смотреть через железо, почти любой морок теряет силу. Я, Сергей и Илья приблизили лица к полотну сабли, пытаясь смотреть как бы через неё.

— Цветы точно настоящие, — неуверенно сказал Сергей.

— Трава настоящая, — доложил я.

— Камень… Ох, какие камни… — поддержал нас Илья.

— Вы ведь на баб смотрите, да? — спросила Лиза-обломщица.

— Ща я вам заговор от морока сделаю, — почему-то не разозлилась, а даже развеселились Милена. И полоснула себя ножом по большому пальцу. Осторожно, нож никому не показывая. Я просто оглянулся на неё, поэтому заметил. Не вытаскивая ножик из сапожка, сделала надрезик на пальце, скривилась, и стала что-то быстро нашептывать на выступившую кров. Потом меня отвлекла Людмила, которая потянулась в томном и полном предвкушения поклоне, к губам мегажабы. А потом я снова перевел взгляд на жабье три беквокалисток. Если смотреть прямо поверх полосы стали, морок шел волнами и истончался. Под личинами жаб скрывались три нестерпимо, до зубовного скрежета, красивых девушки. Я толком не мог связать их образы воедино, сознание выхватывало то плоский живот, то крутое бедро, то томные нежные губы, то полные обещаний глаза…

Милена подкралась и мазнула меня своей кровью сначала по веку одного глаза, потом другого.

— Зри в корень, — сказала она. Потом повторила эту процедуру с Ильей и Сергеем. Хотя ей пришлось хватать их за подбородок, чтобы они не дергались — ведь она мешала им смотреть на красавиц. Закончив с нами, Милена шагнула к державшейся позади Лизе, но так отказалась:

— Я и так все вижу.

Мы по-прежнему смотрели на девушек. Но я подозреваю, теперь у нас были совсем другое выражение лица. Морок жаб на них уже почти не просматривался, и наложенная под ним картинка сексапильных красоток была прозрачной, едва видной. А под ней… В общем, я не склонен обсуждать недостатки незнакомых женщин, но увы, я не могу найти не одного достоинства. Ограничусь тем, что скажу — если бы не треугольнички висящих грудей, то они бы вполне могли сойти за жаб и без всякого морока.

— Это так ужасно… — с тоской сказал Илья.

— Такое разочарование, — согласился с ним Сергей.

— Я про Люду… — ответил ему Илья.